Кружева бессмертия - стр. 78
Угорр распахнул пасть, ударив нижней челюстью о землю. Клыки в пасти отсутствовали. Не было и языка. Имелись лавочки. Четыре ряда лавочек со спинками. Если присмотреться, то можно было увидеть, что на спинках изображен дальневосточный усатый змей.
– Прошу вас. – Глюкцифен приглашающе махнул рукой в пасть «кита». – Так мы быстро и без проблем доберемся до замка моего господина.
– Подождите. – Уолт обвиняюще ткнул пальцем в сторону угорра. – Это что – транспорт?
– Не совсем. Но угорры в основном используются как транспорт или для игр наших детей. Угорр, который пал от магии девы, – Глюкцифен галантно поклонился Бестии, – был из игровых. Их содержат в специальных местах, но ему, видимо, удалось вырваться из-за Инфекции. Увы и ах! Его не вернешь! А детишки его так любили! – Глюкцифен пустил слезу.
Угорр. Транспорт. Игрушка. Дети с ними играются. Эльза подумала, что перестает понимать происходящее. Три боевых мага, одна из которых воспользовалась Великим боевым заклинанием, уничтожили транспорт. Игрушку разбили. Дети плакать будут, наверное…
Если угорры здесь игрушки, то зачем убогам понадобились смертные маги? Учитель Джетуш великолепный маг. Один из лучших. Но не из Великих Архимагов, балансирующих на грани между вторым и третьим состоянием заклинательного баланса. Но даже будь учитель Великим Архимагом – что бы он смог сделать здесь, в измерении, названном Глюкцифеном Основой Нижних Реальностей, где все, без сомнения, подстроено под убогов и повинуется их воле и желанию? В этом Эльза ни капельки не сомневалась. Область Равалона, определенная как Подземелье мира, – для убогов. Не для смертных. Хоть магов, хоть простых. И с чем должен попытаться справиться смертный маг, если с этим не справились Бессмертные? Что же собой представляет упомянутая инфекция? Или, наверное, правильнее будет Инфекция, с большой буквы.
Почему-то Эльза уверилась, что убог говорил именно так – Инфекция.
– Прежде чем мы куда-либо отправимся, хотелось бы разобраться еще кое с чем. – Учитель Джетуш хмурился. Идея прокатиться в пасти убоговской креатуры ему точно была не по душе. – Отправьте жреца назад. Кому-кому, а уж ему точно здесь не место.
– Прошу прощения, какого жреца? – удивился Глюкцифен, и на этот раз в его словах не было ничего наигранного.
– Райтоглорвинского. – Джетуш кивнул в сторону священнослужителя, лежащего на земле. – Мне не хочется отвечать за жизнь смертного, тем более посвященного богам, на убоговской земле.
– Это не жрец, и уж тем более не райтоглорвинский. – Глюкцифен почесал пузо. – В нем нет ни Метки Посвящения Богам, ни эманаций упорядочивания, присущих нашим братьям и сестрам из Небесного Града. Вообще-то, я подумал, что этот маг тоже с вами.
– Маг?! – Уолт, подозрительно рассматривавший угорра, резко повернулся к убогу и уставился на него в упор. – Он – маг?!
– Кхе-кхе… – Жрец, оказавшийся не жрецом, спокойно поднимался, словно и не был только что без сознания. А возможно, ведь и не был. Если он маг, то вполне мог скрыть следы активности разума и отобразить в ауре беспамятство. Плохо. И учитель Джетуш, и Архиректор, и ряд чиновников из Конклава – все они не раз предупреждали, что использовать Копье Богов необходимо лишь в безвыходной ситуации, и желательно без очевидцев. Во время нападения угорра ситуация выглядела вполне безвыходной, учитель Джетуш и так знал о Копье, а Уолт… Уолту можно доверять. Но теперь оказалось, что наблюдать за ее особым Великим заклинанием мог то ли жрец, то ли маг, преобразовавший свою ауру так, что даже учитель Джетуш ничего не заподозрил. Это нехорошо.