Кружева бессмертия - стр. 53
С верхушек передвигающихся холмов постоянно стекал вниз черный песок, образуя темные дорожки. Дорожки шевелились, будто живые, и неторопливо всасывались в грунт, ничего не оставляя за собой. Между холмами носились небольшие серебристые шары, покрытые октариновыми протуберанцами и перекидывающиеся друг с другом белоснежными молниями. Они постоянно меняли направление, то сбивались в группы, то сновали сами по себе. Иногда несколько шаров сталкивались друг с другом, и тогда молнии разлетались во все стороны, неистово исхлестывая холмы. Это длилось недолго, секунд двадцать – тридцать, потом шары разлетались. Холмы вообще не реагировали, продолжали упрямо двигаться вперед, словно шефанго, в слепой ярости пробивающий строй врагов и вгрызающийся во вражеское войско.
Над головой оранжевое и бугристое, точно кожура мандарина, небо. Солнца нет. Вообще нет – отсутствует как феномен. Заодно ни облаков, ни туч, будто светило забрало их с собой. Свет исходит непонятно откуда. На одной стороне небосвода висит просто громадная луна, кажущаяся настолько близкой, что протяни руку – и пальцы уткнутся в кратеры. На другой стороне расположился парад семи планет. То, что это не планеты, Уолт понял, только когда внимательнее пригляделся к окружающей действительности. «Парад» оказался выстроившимися в ряд геометрически правильными пирамидами. Вначале шла трехгранная пирамида, за ней четырехгранная, далее пятигранная и так до девятигранной.
Но самое удивительное заключалось не в том, что в небесах, выстроившись в ряд, парили пирамиды. Удивлял их внешний вид. Первая пирамида являлась полностью черной, настолько, что при взгляде на нее казалось, будто начинает тянуть прямо в эту черноту. Вторая была белой, такой ярко-белой, что начинали болеть глаза. Третья пирамида состояла из огня, четвертая – из ветра, пятая – из воды, шестая – из земли. На шестой, девятигранной, вдобавок росли цветы. Седьмая пирамида была полностью декариновой, и вдобавок серебристый свет Силы убогов, словно шлейфом, окутывал ее.
– Любопытно, правда? – Джетуш заметил, как Уолт рассматривает пирамиды. – Весьма интересная попытка смоделировать воздействие убоговской энергии на основные элементы мира.
– Смоделировать?
– Да, это искусственные объекты. Хотя и созданы так, что кажутся природными, стихийными. Ты обратил внимание на одинаковый фрактальный фон аур?
– Обратил.
– Исследования Гордона Ульд фон Харса еще не публиковались, но, исходя из прочитанных черновиков, я могу сказать: он убедительно доказывает, что фрактальность природных объектов распространяется только на их материальность. – Джетуш задумчиво покосился на «парад». – Магическая фрактальность указывает на внешнее вмешательство.
Земной маг, несмотря на то, что со стороны казалось, будто он просто ходит кругами вокруг Уолта и еще не очнувшихся Эльзы и Игнасса, занимался важным делом: пытался создать заклинание Познания, которое дало бы им понять, где они оказались. Обсудив с наставником беседу с Ангелом Небытия (называя его, правда, убогом Небытия и скрыв все, что касалось Меча и Посоха), Уолт предположил, что их переместили в другое измерение. И теперь Джетуш пытался узнать, чье это измерение, Равалона или иного мироздания.
Убогам было по силам вышвырнуть несколько магов в другой мир. Сами убоги, как и боги, были навсегда привязаны к своим обителям, Небу и Нижним Реальностям, но открывать Дорогу-между-Мирами им было куда легче, чем магам. По слухам, так никогда и не подтвержденным, если Бессмертный покидал свое место в устройстве мира и уходил в чужое мироздание, его покидала Искра Творения, и он становился простым смертным.