Круто #быть_богом. Литературный марафон - стр. 12

«Илюха, так тож дикари! Отряди ка Никитку, пусть к Алешке весточку про гостей незваных доставит в скит! Встретим чужеземцев аки настоящие богатыри русские! Тряхнём кольчужкой, повеселим мечи свои добрые!»

Господь потирая руки: «Ну вот, пока реклама, пойду медовухи налью».

– Федька, представляешь, я создал приложение, которое помогает путешествовать во времени!

Федька с недоверием посмотрел на брата.

– Тебе еще 17, а ты уже успел с катушек съехать. Совсем на компе своем помешался. Экзамены у тебя скоро. Мать сказала тебе трояк светит по литературе, а ты все занят не пойми чем.

– Эх, Федор! Нудный ты, однако, для своих десяти. Правильный такой отличничек. Ты вот читать любишь, а я могу тебе этих писателей твоих живьем показать!

Федя махнул рукой. Старший брат Колька кроме программирования интересовался разве что только содержимым холодильника.

– Не веришь? Смотри. Я установил приложение в телефон. Набираем год. Какой хочешь?

– Тебе что задали? Лучше бы уроки делал, – не унимался младший брат.

– Ну, Гоголя задали. Этих как их…» Мертвые души». А мы сейчас на Гоголя твоего так посмотрим. Когда он их там написал? Окей, Гугл… А вот 1855.

Вдруг резко потемнело. Федя не на шутку испугался. Появилось что-то вроде северного сияния. Потом яркий свет. Ребята очутились возле старинного особняка. Лужайка, моросящий дождь, вдалеке лай собак.

– Эт-т-то что так-к-кое? – Федька чуть не забыл родную речь.

– Пошли, посмотрим. Вон в окне дядька какой-то, – позвал брат.

В окне и правда был мужчина, похожий на один из портретов в кабинете литературы. Он сидел у камина и держал в руках большую стопку исписанной бумаги. Мужчина посмотрел на стопку, вздохнул и уже собирался кинуть ее в огонь, но у Кольки резко засвербило в носу.

– Апчхи!

Мужчина резко обернулся и пронзительно посмотрел на мальчишек. Николай Васильевич! Он самый! Колька и Федька резко бросились бежать.

– Жми, давай свое приложение! – орал Федька. Так страшно ему еще не было никогда.

Все. Дома. Наконец-то. На кухне гремела кастрюлями мать.

– Вы где были? Коля, у тебя экзамены скоро. Литературу думаешь исправлять? Читать то вон сколько, целых три тома «Мертвых душ».

– Каких три тома? Ма, ты что-то путаешь.

– Эх, Коля, Коля, – вздохнула мать, – Элементарного не знаешь. Их всегда три было.

– Как три?

Коля тихо сполз по стенке на пол.

Альбина лежала в постели и смотрела на любимого. Влад спал. Безмятежно парил где-то своим сознанием и все равно светился, тем самым своим особым, харизматичным светом… даже сейчас. «Боже мой, как я смогу жить, если его не станет? Если его не будет нигде кроме как на кассетах в Останкино… Это будет уже не жизнь, а просто какое-то блеклое существование. Я не могу… я не хочу так… ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ!» Из глаз Альбины заструились безмолвные, горячие слезы. В горле застрял ком от рыданий, которым не дали воли, а сердце бешено трепыхало. Было больно. Очень больно об этом думать и еще больнее отгонять эти мысли.

Вчерашняя выходка Влада стала последней каплей.

Альбина заработалась как всегда, потеряла счет времени, реставрация шедевров искусства труд кропотливый и очень увлекательный. Оторвавшись от работы около 22.00 она вдруг обнаружила, что в доме, к ужину, нет ни кусочка хлеба.