Крушение надежд - стр. 76

– Я боюсь за твое здоровье, ты похудел, ты плохо спишь. Я не отпущу тебя одного в этот Кокчетав. Что там ждет тебя?

– Авочка, милая, не волнуйся за меня, я двужильный. Я поеду один, осмотрюсь вокруг, выясню, что за работа. А потом вызову тебя. Вот именно.

– Но ты будешь забывать принимать вовремя лекарства.

– Не забуду, вот у меня бумажка – список, когда и какое принимать, все под номерами.

– Нет, все равно я должна ехать с тобой.

– Как же ты бросишь Алешку? Он один не привык. Вот именно.

– Пускай привыкает, не маленький.

– Не маленький, но непрактичный – в голове одна литература. Ты ему нужна. А я сначала буду жить в кокчетавской гостинице, и еще неизвестно, какая там гостиница. Нужник, наверное, во дворе. Вот именно. И у меня будет много организационной работы, я буду разъезжать по области. А что ты станешь делать одна? Вот когда устрою все дела и получу квартиру, тогда приедешь. А кроме того, я буду приезжать на совещания. Вот именно.

Августа вздыхала, и серые глаза наполнялись слезами – ей было жалко Семена.

В аэропорту его провожали вместе с ней Алеша и Павел с Марией. Настроение у нее было подавленное, но Семен, как всегда, шутил.

Августа сказала:

– Вот Сеня всегда так: считает, что стакан наполовину полон, когда он наполовину пуст.

– Авочка, такая уж у меня душа. У нашего сына на это счет даже есть стихи. Прочти.

Алеша продекламировал:

– Вот именно, – заключил Семен, – это у меня от полноты души.

Августа продолжала свое:

– Помни, по утрам принимай таблетку аспирина и другую – от давления. Носи в кармане валидол и нитроглицерин, и принимай сразу, если почувствуешь тяжесть или боль в груди: сначала валидол, а если не поможет – бери под язык зернышко нитроглицерина. Как приедешь в Кокчетав, сразу найди себе хорошего терапевта.

Мария, медсестра, тоже вставила:

– Сеня, дело в том, что тебе надо следить за давлением. Пусть тебе почаще измеряют давление, это очень важно.

– Авочка дорогая моя, конечно я буду делать все, как ты велишь. И тебе, Машенька, спасибо, давление буду мерить. Вот именно. Не волнуйтесь.

С Павлом они обнялись, посмотрели друг другу в глаза.

Павел сказал:

– А помнишь, Сенька, как мы с тобой прощались в Рыбинске в 1918 году?

– Помню. А встретились ведь только через десять лет. Вот именно.

При Семене Августа еще сдерживалась, только в лучистых глазах и в голосе были слезы. Но когда он ушел к самолету, она не выдержала и разрыдалась:

– Боже, как тяжело!.. Мы часто расставались, когда он уезжал по рабочим делам, но никогда я так за него не беспокоилась.

Павлу с Марией было непривычно видеть рыдающую Августу, всегда такую спокойную и решительную. Алеша обнимал мать, она вздрагивала от рыданий у него на плече.

В Челябинск Семен летел на самолете новой марки «Ту-104» – первом советском пассажирском реактивном самолете. Авиаконструктор Туполев переделал его из военного бомбардировщика, сконструированного им же. «Ту-104» летел намного быстрей обычного, и было непривычно и странно, что вместо жужжания пропеллеров за бортом гудели реактивные двигатели.