Круги по воде - стр. 13
Далось, конечно, нелегко. Потрепал нервы себе и другим. Особенно себе. Всяко бывало. И ссор хватало. Характер у меня, как вы знаете, тоже не сахар. Кое-кому не нравится. И потом всего не хватает – то одного, то другого. „Доставалой“ стал, „коммерсантом“. И конечно, кое-кто норовит тяпнуть за икры. Горько бывает.
И на душе неспокойно. Черт её знает, эту душу, чего ей надо? С Ольгой живём, между прочим, мирно. Она учительствует. Только ей до Вас – ой-ой!.. Нет, сложная это штука – душа. Как с ней атеисту поступать?
Ну да ладно. Не к лицу мне Вам плакаться. Ещё влепите тройку за поведение. А у меня и так…
Как Вы, Вера Афанасьевна, как здоровье? Ребят наших охота повидать – страсть! Привет им всем, кого увидите.
С низким поклоном Ваш (да и всем) „трудный“
Е. Лучинин».
Виталий заметил, что Откаленко уже кончил читать и о чем-то думает, не отрывая глаз от письма. Он некоторое время наблюдал за ним, по-прежнему развалясь на стуле и вытянув вперёд свои длинные ноги, потом, не утерпев, спросил:
– Ну, что ты скажешь?
Откаленко хмуро взглянул на него исподлобья и буркнул:
– Ехать тебе надо, вот что.
– А старик считает, что не надо.
– Он письмо это читал?
– Представь себе, читал.
– Ну так я к нему пойду.
– Думаешь, поможет?
– Увидим.
Откаленко решительно поднялся и стал убирать в папку разложенные на столе бумаги.
– Между прочим, интересная деталь, – сказал Виталий, тоже поднимаясь. – Почему старик велел тебе материалы по «Фрезеру» передать Маслову?
Откаленко поднял голову.
– Ну и что?
– Так… Мысли вслух.
Зазвонил телефон. Виталий рывком снял трубку.
– Слушаю. Лосев.
– Здравствуйте, товарищ Лосев. Говорит Коршунов. Из министерства. Приехать ко мне сейчас можете?
– Так точно, Сергей Павлович. Могу.
– А где Откаленко?
– Здесь, Сергей Павлович. Напротив меня стоит, – Виталий многозначительно подмигнул другу.
– Жду вас обоих. Только по-быстрому.
– А наше начальство, Сергей Павлович…
– Начальство в курсе.
Однако они все-таки кинулись сперва к Цветкову. Это уже сработал рефлекс. Но Федора Кузьмича на месте не оказалось. «Выехал», – сообщил дежурный. Теперь уже можно было мчаться в министерство.
Друзьям повезло. Выскочив на улицу, они увидели у тротуара синюю «Волгу» соседнего райотдела. Водитель уже завёл мотор.
Виталий подскочил первым и, нагнувшись, торопливо сказал:
– Слушай, друг, подкинь до министерства. Во как надо, – он провёл ребром ладони по горлу.
– Давай.
Всю дорогу они молчали.
Виталий грыз пустую трубку, поглядывая в окно на плавившуюся от жары улицу, всю в золотых солнечных бликах. Тугая горячая струя ветра разметала по его лбу светлые волосы. Живые глаза его лукаво щурились, словно говорили: «Ох что-то мы знаем, чего вы все не знаете».
Игорь же откинулся на спинку сиденья, глядя прямо перед собой, на смуглом лице с выдвинутым вперёд тяжёлым подбородком ничего нельзя было прочесть.
Только в высоком и прохладном вестибюле министерства, предъявив часовому удостоверения и дожидаясь лифта, Виталий, наконец, произнёс:
– Ну, видал?
– Да, – коротко кивнул Откаленко. – Только причём здесь я?
– А про Маслова забыл?
Откаленко поднял одну бровь.
– Ты думаешь?
Но тут они вместе с другими вошли в лифт.
Кабинет Коршунова оказался запертым. Друзья побрели по широкому коридору. Откаленко поминутно с кем-то здоровался. У Виталия знакомых здесь было мало, и он с интересом поглядывал по сторонам, то и дело незаметно толкая локтем Игоря: