Круче некуда - стр. 26

– Спасибо, Папаша. Я чувствую себя просто Рэем Чарльзом.

– Ты и должен себя им чувствовать, – сказал старик, прокашлявшись. – Это ведь его очки.

– Ты спер очки у Рэя Чарльза?

– Нет, черт тебя дери, – возмутился Папаша Брюс. – Я в жизни своей своровал не больше твоего. Ты помнишь, как он приезжал ко мне сюда пару лет назад, в декабре, с… конечно, нет, Джо. Ты еще сидел в Аттике. Это был отличный концерт. Мы не давали никакого анонса, слова не сказали нигде, и тем не менее сюда пыталось набиться сотен шесть народу.

– И он отдал тебе свои очки?

Папаша пожал плечами.

– Мы с Лестером порадовали его, и он подарил их мне вроде как на память. Он всегда возит с собой запасные. Но это единственные очки Рэя Чарльза, которые есть у меня, так что будь добр, верни их, когда они тебе уже не будут нужны. Может, когда у меня у самого станет плохо с глазами, они и мне пригодятся.

Пруно, по традиции, в октябре устроил себе каникулы в честь грядущего Хэллоуин, но его приятель, Папочка Соул, как обычно, коротал светлое время за шахматами, сидя на холме, возвышающемся над старыми железнодорожными путями. Он сказал Курцу, что ничего не знает, но обязательно свяжется с ним, если до него дойдут какие-нибудь слухи. В лачуге под железнодорожными путями у них стоял портативный компьютер, подключенный к Интернету, и Папочка мог послать с него письмо по электронной почте. Курц усмехнулся. Даже осведомители из числа бомжей идут в ногу с высокими технологиями.

Таксист по имени Энсельмо, которому Курц пару раз хорошенько помог в жизни, рассказал, что ни из разговоров пассажиров, ни от других таксистов он не слышал ничего стоящего, в том числе и о нападении на Курца и офицера по надзору. Есть только слухи, что Тома Гонзага последние пару дней ищет Курца. Курц поблагодарил Энсельмо и дал ему двести долларов, чтобы тот возил его весь остаток дня.

Миссис Туэла Дин, нищенка, просящая подаяние на углу Эльмвуд и Ярмарочной даже в летнюю жару, сказала, что слышала краем уха про чокнутого араба из Локаваны, который хотел кого-то пристрелить, но имя Курца в этих слухах не фигурировало. Она не знала и имени этого араба. Она не помнила, где услышала про это, и вообще не была уверена, что все это ей не почудилось в связи с услышанными по радио историями про Аль-Каиду.

Еще до полудня Курц начал методично обходить один за другим бары, разыскивая старых информаторов и просто разговорчивых людей. У него были в запасе еще часа два до времени, назначенного для визита в офис фирмы Брайана Кеннеди, занимающейся охранными системами. Хорошо, что есть хоть такая отсрочка, подумал он. Хотелось бы, чтобы в глазах чуть прояснилось к тому моменту, как придется смотреть запись событий в гараже.

Сначала он отметился в стрип-барах, куда ходили на ланч бизнесмены. „Талли-Хо“ у Рика, на Дженесси, с его рядами раскладных кушеток, потом „Чит-Чат Клаб“ на Хертел, где, как слышал Курц, было больше шансов получить синяк на заднице, чем эрекцию. Слухи оказались правильными, хотя свои нынешние шансы на эрекцию Курц оценивал примерно на минус пятьсот. Кроме того, от запахов и музыки в этих заведениях голова болела еще сильнее.

Конечно, было бы неплохо проверить клубы экстра-класса, типа „Чистой Платины“ на канадском берегу Эри, но условно освобожденные, такие, как он, не имели права покидать страну, сколь близко бы они ни оказались от Моста Перемирия. Таким образом, пришлось ограничиться поисками в районе с противоестественным названием Большой Буффало.