Кровососы. Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории - стр. 25

Сельскохозяйственная революция привела к появлению современных городов-государств, значительному росту населения, а также, что наиболее важно для распространения болезней, росту плотности населения. К 2500 г. до н. э. в некоторых городах Ближнего Востока проживало до 20 000 жителей. Дальнейшее развитие сельского хозяйства вызвало появление избытков урожая и накопление богатств. Алчность – мощный стимул. Врожденная человеческая тяга к богатству и власти вела к сложной социальной стратификации, местной экономической специализации, возникновению сложных и многослойных духовных, юридических и политических структур. А самое главное, зародилась торговля. Судя по исторической статистике, чем активнее общества вели торговлю, тем более склонны они были к войнам. Политическая власть и военное могущество набирали силу одновременно с накоплением богатств, а это неразрывно с торговлей и контролем над важными портами, торговыми путями и перевалочными пунктами товаров. Реалии экономики очень просты: зачем торговать, если можно завоевать? Возвышение и падение древних империй в их тяге к территориальной экспансии и богатству в значительной степени зависели от комаров.

Ось «малярия-комар» прошла сквозь саму ДНК человека. В древнем Средиземноморье комары формировали исторические хромосомы целой цивилизации. Генерал Анофелес неустанно разбивал армии и определял исход бесчисленных войн, менявших ход истории. В этом он похож на «генерала» мороза, повлиявшего на итоги наполеоновских войн и Второй мировой войны. Генерал Анофелес располагал плодовитой и алчной партизанской армией, которая вела войны и создавала народы и империи. Он был наемником – то другом, то врагом. Как мы увидим, комары не выбирали, на чью сторону встать, но нападали на любую доступную добычу, а уже потом одна сторона выигрывала, пользуясь страданиями другой. Если промышленное сельское хозяйство изменило глобальный ландшафт и породило империи, то комары стали разрушителями миров. Писцы древних аграрных обществ Месопотамии, Египта, Китая и Индии описывали симптомы болезней, и по их трудам мы можем судить, как комары владычествовали над Древним миром.

Это был мир таинственных болезней и смертей. В физическом и психологическом мире наших предков болезни и страдания были окутаны загадочным, сверхъестественным, ужасающим ореолом. Как писал в трактате «Левиафан» 1651 года английский философ Томас Гоббс, человечество «наказывается страданием; опрометчивость – неудачей; нанесенные обиды – насилием врагов; гордость – гибелью; трусость – притеснением; небрежность монархов в управлении государством – восстанием; восстание – кровопролитием… а что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна». Представьте себе: а что, если эта мрачная апокалиптическая картина, хладнокровно нарисованная Гоббсом, была бы вашей повседневной реальностью? Наши предшественники жили в совершенно чуждой и суеверной парадигме болезни. Они странствовали по неведомых водам, окруженные мистикой, чудесами и гневом богов.

За ответами древние обращались к земле, воде, воздуху и огню. Причинами болезней, страданий и смерти они считали своих мстительных богов. Они молились и приносили жертвы жестоким духам, чтобы те положили конец страданиям, избавили от мучительных симптомов и простили прегрешения. Нам трудно, пожалуй, даже невозможно представить себе мир без науки, без конкретных причинно-следственных связей, где нельзя предотвратить и излечить многие болезни. «Но мы должны понять, – пишет Дж. Р. Макнил, – насколько необычным был последний век для человеческого здоровья и для способности человека подчинять биосферу своей воле – в определенных границах и не без непредвиденных последствий. Мы должны вспомнить, что так было не всегда».