Кровная месть - стр. 21
– Гюльбика!
– Что Гюльбика? Что? Что ты на меня орёшь? Ты собственными руками отдал внучку этим и спал спокойно. А вы, – обращается к Мадине. – Вам очень повезло!
– Повезло? Хоронить дочь?
– Да. Лучше бы на месте вашей дочери, была моя Айлин. Лучше бы её сбила какая-нибудь машина. Уж лучше бы она лежала в земле.
– Да откуда вам знать, каково это – хоронить дочь?
– Я бы с огромным удовольствием и с улыбкой хоронила свою дочь. В этом случае ты хоть знаешь, что твоя дочь на небесах и её жизнь там спокойная. Знаете, что я сейчас переживаю? Что переживала все эти три месяца? Я не знала, поела ли моя дочь. Спит ли она? Ругаются на неё? Бьют её? Больно ли ей? Насколько больно? И даже если больно я не могла позвонить и поддержать её! Я три месяца не слышала голоса дочери, хотя она всё ещё жива! Я три месяца не видела дочь, хоть она и живёт в одном городе со мной. А что ваша дочь? Она спокойно лежит в земле, и никто её не бьёт… Лучше бы моя Айлин умерла… Лучше бы умерла… Молю тебя Всевышний, забери её к себе.
– Они все предстанут перед Всевышним и ответят за свои поступки. – плача говорит Мехрибан и садится с ней рядом. – Мне не понять вашей боли, но в одном вы правы. Лучше пусть девочка умрёт. Такие муки, которые она испытывает в том доме, никому не пожелаешь. Мадина, – поднимает голову к жене брата. Та стоит, прикрыв рот рукой, ведь она никогда не смотрела на ситуацию с другой стороны. Она считала, что Айлин страдает заслуженно… – Самира чувствовала боль короткую. И её никто не бил по несколько раз в день. Не пинал ногами. Не издевались на глазах людей. Ихсан сбил её не намерено. Случайно. На его руках нет крови твоей дочери. А вот твой сын по самый локоть в крови невинной девушки. Именно твой сын стал тварью, а не Ихсан.
– Заткнись! Пошла вон отсюда, дура тупая! – кричит Имам на тётю, но замолкает, получив пощёчину.
– Ещё раз посмеешь повысить голос на тётю… – Скулы на лице Эльхана напряжены, в глазах ярость. – Первое и последнее предупреждение!
– Ты…
– Я не ясно объяснил? – тихо, но при этом зловеще уточняет Эльхан. Имам, сцепив зубы, отворачивается. Он всегда боялся Эльхана. Всегда. – Меня не волнует, что у вас тут происходит. Дед, когда передашь главенство мне?
– Через год. – хмуриться Азиз, не понимая вопроса внука. Ведь он всегда говорил о сроке передачи прав.
– Тогда передашь их Имаму. – безразлично кивает на ожившего Имама.
– Не понял?
– Я не собираюсь год торчать в этом городе просто так. У меня было два варианта: или стать главой семьи, или же уехать за границу и начать там своё дело. Ты же знаешь, что я изучал все эти годы…
– Я тебя понял, не продолжай. Организуем сбор через месяц…
– Не-е-е, дед. Я не намерен так долго ждать. Почему не сделать это сегодня? Или завтра?
– Дедушка, ты говорил через год! Держи своё слово. – вмешивается Имам. Если через год будет, то успеет много чего придумать, чтобы именно он стал главой.
– Ха, малыш лелеет надежду стать главой? – усмехается Эльхан. – Ладно, я пас тогда. Сейчас уже поздно, – говорит, глядя на часы – Завтра я уеду, а главой пусть становится Имам. Но я из семьи ухожу, сразу предупреждаю. Не собираюсь исполнять приказы этого молокососа.
– Я не молокосос!
– Видно по твоим поступкам.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Придурок ты, вот что. Ты мог не избивать девушку так сильно. А издеваться каждый день, со вкусом. Не доводить до больницы. Сейчас приедет следователь, и если жена твоя напишет жалобу… прощай свобода.