Кровавый план египтянина - стр. 7
– Хватит, – недовольно остановил его Басаев. – В конце концов, за шахидов отвечают твои люди. И то, что ее взяли, ваша вина. Но это уже в прошлом. Сейчас надо думать о дальнейшем. Меня больше всего унизил провал с «Норд-Остом». Это была реальная возможность заставить Россию уйти из Ичкерии или хотя бы на какое-то время сделать так, чтобы они прекратили военные действия. И что получилось? Полный провал. Театральное шоу с главным артистом Бараевым. А ведь все было разработано до мелочей. Захват, минирование здания и подступов к нему. А он заминировал весь зал. На зрителей вполне хватило бы и поясов шахидов. И никаких переговоров, кроме как с президентом. Путин не идет на переговоры… убили двоих – снова нет… Теперь весь мир убедился в нашей пустой болтовне. И восхищается работой российских спецслужб. А тут еще председатель избирательной комиссии заявил на всю Россию, а следовательно, и на весь мир, что Масхадов может принять участие в выборах президента Ичкерии. Когда мне об этом сказали, я не поверил, но потом услышал сам. И не понял: зачем это? Масхадов обвиняется в подготовке джихада на Дубровке, и вдруг он может принять участие в выборах. Выходит, его до сих пор считают президентом? – усмехнулся он.
– Скорее всего пытаются выманить, – предположил араб. – И вполне возможно, для того, чтобы мы не наносили ударов во время проведения выборов… Господин Масхадов отказался от участия в выборах и занимается терроризмом. А почему бы тебе не выдвинуть свою кандидатуру? – посмотрев на Басаева, усмехнулся он.
– Ничего смешного тут нет! – отрезал тот. – Выдвинуть свою кандидатуру – значит признать выборы. Этого нельзя делать ни в коем случае. И разумеется, нужно попытаться сорвать выборы везде, где возможно. Было бы отлично нанести удар по вновь построенному зданию, но это почти невозможно. И в то же время надо проработать все возможности.
– Полковника Буданова осудили на десять лет, – войдя в пещеру, с улыбкой сообщил узкоглазый боевик, – лишили наград. Отец Кунгаевой будет настаивать на более суровом наказании. А адвокат пишет кассационную жалобу и заявляет, что приговор жесток и несправедлив.
– Отец Эльзы все делает правильно, – кивнул Басаев. – Но его слова о том, что он всегда считал Ичкерию российской, мне не понравились. До выборов осталось два месяца, и надо отработать несколько операций. И к этому времени, – он посмотрел на араба, – нужно подготовить нескольких шахидок.
– Сейчас их пять, – вздохнув, поморщился тот. – Две из них почти готовы, и они сделают все как надо. А вот другие еще не дозрели. Но Сулейман занимается поставкой новых шахидок, – хохотнул он.
– Есть работа, – войдя в грот, улыбаясь, проговорил невысокий, полный, совершенно лысый мужчина. – На твой вкус, Кабан, – кивнул он приподнявшему голову плечистому молодому мужчине в российском камуфляже.
– Снова игра под федералов, – усмехнулся тот. С соломы поднялись еще четверо мужчин славянской внешности и уставились на вошедшего.
– Точно, – кивнул тот. – И это вам понравится. Надо изнасиловать трех чеченок. Работать с ними надо жестко, но не уродовать. И разумеется, побольше ненависти. Учить вас этому, я думаю, не надо.
– А прикрытие? – потягиваясь, спросил Кабан.
– Все будет нормально, – успокоил его лысый.