Кровавые слезы Украины - стр. 35
– Господа, – представил меня отец Иннокентий, – это достойный сын украинского народа, украинского вольного казачества, бывший офицер контрразведки нашего уважаемого Петлюры. Долгие годы прожил за границей и вот нашел себе настоящее дело. Это человек, на которого можно смело положиться.
От отца Иннокентия несло крепким перегаром. Мы познакомились. Первый назвал себя Гарри, имя второго не запомнил. По морде заметил, что не из наших.
Выпили по рюмке пахучего вина. Отец Иннокентий проинформировал:
– Сын мой! Эти господа прибыли на нашу незалежную землю издалека как наши союзники в святой войне против московской тирании. Они интересуются перспективами нашей борьбы. По поручению своего правительства гости готовы наладить с нами связь, так сказать, дипломатические отношения и оказывать помощь в деньгах, вооружении и боеприпасах. Одним словом поддерживать нас материально и морально.
Но господа интересуются: сможем ли мы, как подобает, оценить эту помощь? Какие гарантии сможем дать? Им нужен ясный ответ – без этого переговоры не мыслимы.
Для меня это было полной неожиданностью.
– Вот с кем имеет дело святой отец, – подумал я. – Американцы, союзники москалей, интересуются перспективами нашей борьбы. И не только интересуются, но и готовы оказать нам помощь. А как же с немцами? Неужели все пойдет насмарку? Война еще не окончена, а Америка навязывается нам в союзники. Не подлог ли это? Не выполняют ли эти господа задания московских большевиков, чтобы преждевременно поссорить нас с немцами? Ничего не скажешь – хитро придумано.
Голос отца Иннокентия вывел меня из тяжелого раздумья: «Что, сын мой, растерялся? Не все ли равно кому служить!»
Из покоев святого отца вышел высокий, стройный мужчина средних лет в темно-зеленом военном костюме.
– Здравствуй, Ничипор! – сказал он, обращаясь с улыбкой ко мне. – Рад видеть живым и здоровым.
Я с удивлением посмотрел на него.
– Что, не узнал? – спросил он. – Старых друзей нельзя забывать.
– Простите, – признался я, – что-то не припоминаю…
– Садись, садись, – проскрипел он простуженным голосом, – время еще много. Вспомнишь.
Сидел я, как оглушенный. Колесо памяти заскрипело и стало медленно проворачиваться и вдруг остановилось – я вспомнил. Это был Аркадий Стрелковский – сын отца Иннокентия. В 1934 году мы, по заданию германской разведки, «эмигрировали» в Америку для тайной работы. Через полгода я провалился, и меня окольным путем перебросили в Канаду… Ну и превратности судьбы, черт побери! Видно, память не захотела его цепко держать у меня в голове…»
«Неужели американцы уже зарятся на Украину? Как они попали к нам на второй год войны? Правду ли пишет Вихорь? – задавал сам себе вопросы Александр, надеясь при дальнейшей читке дневника найти на них ответы.
Устав читать, паренек решил немного отвлечься – давал о себе знать желудок подсосами и урчанием. Он просил перекуса.
С сухарями немецкая тушенка создавала блаженный вкус во рту, когда ее перемалывали молодые и крепкие зубы юноши. Перекусив и выпив из котелка родниковой воды, Александр снова принялся читать мрачноватую повесть бандитского признания в хронометражном жанре.
«25 апреля 1942 г.
Группу армий «Центр» под Москвой разгромили краснопузые. Неужели это начало конца вермахта? Не может быть – у Гитлера еще силенок много. На него работает практически вся Европа. Да и мы ему помогаем, правда, только нам мешают наши предатели – советские партизаны. Их много и размножаются, как блохи…