Кровавое Крещение «огнем и мечом» - стр. 16
Отвесив низкий поклон князю Владимиру и его супруге, послы разложили на ковре перед троном свои дары: связки мехов, кинжалы в медных ножнах с рукоятями из оленьего рога, бронзовый поднос с серебряными украшениями, большую серебряную круговую чашу с тонким чеканным узором.
Боярин Смилг, обращаясь к Владимиру, стал жаловаться на польского князя Мешко, который пообещал защищать земли бужан от вторжений литовцев и ятвягов за определенную ежегодную мзду. Три года бужане выплачивали Мешко по белке с дыма, но когда ятвяги опять вторглись к ним и угнали в неволю около трех сотен человек, то от поляков не пришло никакой подмоги. Однако более всего бужан возмутили двоедушие князя Мешко и его алчность. Почти всех пленников, захваченных на Южном Буге, ятвяги угнали в Польшу и продали там. За молодых женщин и юных отроков поляки щедро заплатили ятвягам. При этой сделке присутствовал и князь Мешко, который ради этого пришел со своей дружиной в город Плоцк, куда ятвяги пригнали славянский полон. Одному из пленников удалось сбежать и добраться до своих сородичей, от него-то старейшины бужан и прознали о двуличии князя Мешко.
– Нынешней зимой от поляков опять прибыли сборщики дани, но они вернулись к князю Мешко с пустыми руками, – сказал в заключение боярин Смилг. – Народное собрание бужан постановило разорвать договор с польским князем и признать над собой главенство Киева, как было при Святославе Игоревиче. Узнавший об этом Мешко вновь прислал к нам своих людей во главе со своим воеводой Вифилем, который рассыпал угрозы перед нами и просил одуматься. Но наши старейшины велели Вифилю убираться прочь, взяв в качестве дани побольше снега с наших полей. – При этих словах боярин Смилг усмехнулся, сверкнув белыми крепкими зубами.
На лицо Владимира набежала тень какого-то смутного волнения.
– Как, ты говоришь, звали воеводу, который приезжал к вам от князя Мешко? – обратился он к старшему послу, слегка заерзав на троне.
– Вифиль, сын Глена, княже, – ответил Смилг. – Он и в прошлом году к нам приезжал как доверенное лицо князя Мешко. Вифиль не польских кровей, он есть варяг по отцу и по матери. Говорят, этот Вифиль недавно поступил на службу к князю Мешко.
Взгляд Владимира отыскал среди киевских бояр Добрыню. Тот встал со скамьи и приблизился к трону, на котором сидел Владимир. В отличие от племянника, Добрыня был одет по-славянски. На нем была длинная шерстяная свитка с малиновым оплечьем и круглым воротом, с узкими рукавами и поясом. На шее у Добрыни висела золотая гривна, на ногах у него были красные яловые сапоги без каблуков.
– Друг мой, твои соплеменники приняли самое верное решение, постановив опять вернуться под руку киевского князя, – сказал Добрыня, обращаясь к главе посольства. – Как известно, старый друг лучше новых двух. Князь киевский не помнит зла и вновь готов принять бужан в свою державу на прежних условиях. Не так ли, княже? – Добрыня обернулся к племяннику.
– Истинно молвишь, боярин, – властно произнес Владимир, приподняв подбородок. – Отныне беды бужан станут моими бедами. Я смогу защитить их и от ятвягов, и от польского князя.
Обрадованные послы принялись низко кланяться Владимиру и благодарить его нестройными голосами.
Чернобородый Смилг радостно выкрикнул: