Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее - стр. 9
Когда мешок с телом Майкла несли к катафалку, Сальваторе сказал Рэю Роузу:
– Мне придется поехать с ребенком. На его теле волос, и я не хочу порвать цепочку доказательств.
Роуз кивнул в знак согласия. Сальваторе имел в виду юридическую цепочку доказательств, которая потребуется, если ему когда-нибудь придется свидетельствовать об обнаружении волоса в суде. Он должен физически сопровождать эту прядь волос, пока ее не снимут с тела и не зарегистрируют как вещественное доказательство. Если Роберт Сальваторе хотя бы на мгновение упустит мешок с трупом из виду, цепочка доказательств будет прервана, и он не сможет поклясться под присягой, что представленный в суде в качестве доказательства волос – это тот же самый волос, который он впервые увидел на месте преступления. Правило, касающееся цепочки доказательств, было очень конкретным, а закон очень строгим.
Пока Сальваторе шел с трупом Майкла, Крис Маркуссен наблюдал за выносом тел Фрэнка и Мэри Коломбо. Мэри положили в катафалк вместе с мертвым сыном, тело Фрэнка поместили во второй катафалк.
– Ты едешь с телом этого мужчины, – сказал Рэй Роуз Ландерсу. – Увидимся в больнице.
Два катафалка с тремя убитыми членами семьи Коломбо уехали с Брэнтвуд, 55 незадолго до 23:00. Десять минут спустя они уже сворачивали на подъездную аллею отделения неотложной помощи Медицинского центра Алексианского братства, пятиэтажной больницы из красного кирпича, обслуживающей западные пригороды Чикаго.
Дежурный врач отделения неотложной помощи один за другим расстегнул резиновые мешки для трупов и одну за другой осмотрел трех жертв убийства на предмет признаков жизни. Тем временем к Рэю Роузу подошел крупный седой римско-католический священник падре Уорд Моррисон.
– Добрый вечер, Рэй, – сказал он.
– Здравствуйте, падре, – сказал Роуз. – Коломбо были вашими прихожанами в церкви Королевы Святого Розария?
– Да, – сказал отец Моррисон печально. – Рэй, что с ними теперь будет?
– Их отвезут в окружной морг, падре, – почти виновато ответил Роуз. – На вскрытие.
– Понимаю. – Падре Моррисон посмотрел на два катафалка с открытыми дверями. – Вы не будете возражать против того, чтобы я здесь провел над ними последний обряд? Я бы хотел провести его до того, как тела подвергнут дальнейшему осквернению при вскрытии.
– Разумеется, падре, – сказал Роуз. – Пожалуйста, приступайте.
Когда врач отделения неотложной помощи закончил официальную констатацию смерти каждой жертвы, священник совершил соборование: из маленькой бутылочки святой воды он помазал каждое тело и произнес краткую молитву о спасении души усопшего. Когда и доктор, и священник закончили, а Фрэнк, Мэри и Майкл Коломбо были официально признаны мертвыми и духовно спасенными, двери двух катафалков снова закрыли и задействованные для сопровождения полицейские отправились в последнюю поездку с потерпевшими. Они ехали в город, в Чикаго, в Институт судебной медицины Фишбейна, более известный как морг округа Кук.
Ехать было пятнадцать миль. Так Фрэнк Коломбо оказался примерно в двенадцати городских кварталах от своего бордового «Тандерберда» 1972 года выпуска, все еще припаркованного в 100-м квартале Саут-Уиппл-стрит. Поскольку теперь выяснилось, что машина принадлежала жертве убийства, четверо чикагских полицейских, находившихся в разных местах квартала, держали ее под пристальным наблюдением на случай, если кто-то вернется, чтобы узнать, не нашли ли ее.