Кровь – не водица - стр. 26

– А разве у вашей тёти ничего не было? – удивилась я.

– Откуда? – удивилась Наталья.

– А картины, портреты? – поднял на неё взгляд Герман. – Крамской, Рокотов?

– Яншин их выкупил в местном музее, когда они с тётей уже поженились, – пояснила Наталья. – Он и дом построил на Родине её предков, в этом же селе возле бывшей усадьбы Глинских. Тётя хотела, чтобы земля её предков осталась за ней. И именно здесь хотела построить загородный дом. Они с Яншиным часто приезжали сюда, хотя жили в Москве. А после его смерти тётя вообще уехала из Москвы и поселилась здесь.

– Наталья, – прищурился Герман, – вы мне рассказывали, что по ночам стали слышать шорох и шаги, когда вы переехали в этом дом после смерти тёти. Так где вы слышали звуки, в вашей спальне?

– Да, – она испуганно взглянула на него. – Но звук шёл откуда-то снизу, как будто из подвала. Но подвал соединён с кухней и техническими помещениями. Они никак не связанны с моей спальней.

– Мне нужно осмотреть вашу спальню, – задумчиво проговорил Герман. – Кстати, у вас есть план дома?

Наталья кивнула.

– Маруська, – обратился ко мне Герман, – иди в нашу комнату и жди меня там. Я скоро вернусь. Окей? – он испытывающе, смотрит на меня, но почему-то в его глазах я вижу неловкость. Как будто ему заранее за что-то стыдно. Интересно за что? Может быть за то, что должно последовать далее в спальне Натальи? Это то о чём я думаю?

– Я лучше прогуляюсь по саду, – я отвернулась и быстро пошла к выходу, чтобы Герман не успел заметить негативные эмоции на моем лице. Я думаю, ему не составит труда прочитать их и понять, что я его ревную. Я ревную Германа к Наталье? Да ладно! Она же старше, а глазами прямо сжирает его. Точно не прочь с ним переспать? А он? А он обычный мужик. Если женщина вешается ему на шею и сама прыгает в постель, так почему бы не воспользоваться? Тем более, она ухоженная, красивая. Комнату ему видишь ли осмотреть нужно! Ага, конечно! Я закусила губу и чуть не расплакалась. Вот почему я такая невезучая? Раз в жизни понравился мужчина, и тот оказался кобелём. Я выхожу из дома и направляюсь в сад. Территория сада довольна большая. Хотя садом это назвать нельзя. Фруктовых деревьев почти нет, зато из кустарника можжевельника выстроена живая изгородь и много декоративных деревьев: ели, туи, сосны, здесь же есть и лиственные деревья: клёны, берёзы и даже есть рябина. Я иду по длинной алее и смотрю по сторонам. Красиво! Очень красиво, как в английских домах: газоны, аллеи, живая изгородь почти в человеческий рост, как в детективе по мотивам Агаты Кристи «Тайна чёрных дроздов». Немного жутко, наверное, особенно вечером. За такой стеной может спрятаться кто угодно, даже убийца. Ведь в том детективе убийство как раз и произошло на тисовой аллее, подобной этой, по которой я сейчас иду. Какие странные мысли лезут сейчас мне в голову. Так я скоро начну бояться собственной тени. Я мотаю головой, пытаясь отогнать эти крамольные мысли, и замечаю, из кустарника торчит женская нога в изящной туфельке. От страха я столбенею, но всё-таки делаю шаг в сторону кустарника, раздвигаю ветки и застываю от ужаса. Татьяна Шиманская лежит на спине, широко раскрыв глаза. Меня начинает трясти, я звоню Герману, дрожащим голосом сообщаю, что случилось и чувствую, что отключаюсь. Прихожу в себя я уже в объятьях Германа. Он нежно проводит губами по моему виску и шепчет: