Кровь не водица. Часть 2. Алиса - стр. 5
Лиза с трудом складывала разрозненные слова мужа в целые фразы, она уже вообще ничего не понимала, мир стал абсурдным и лживым, и в этой лжи погрязли все.
– Они же… Я ничего не понимаю…
– А и никто не понимает… Там сейчас вообще творится жуткий бардак, какие -то родственники слетелись, что-то делят, адвокаты роятся, как мухи над дерьмом, я Алису выдернул оттуда и уехал.
– Так, Вить… Она же наследница! Как ее отпустили, без нее как?
Виктор встал, его взгляд стал свинцовым и страшным, он навис над столом, долбанул ладонью, да так, что подпрыгнули тарелки
– Наследница? Мне нужно было оставить ее там? В этой стае шакалов?
Лиза молчала, А Майма подошла с сыну, прижалась головой к его плечу, успокаивающе погладила по руке. Он кивнул, сбавил обороты, сел.
– Лиза, девочку держали не в интернате. Она полгода провела в сумасшедшем доме. В хорошем, дорогом, но все-таки, в отделении для ненормальных, обвиняемых в преступлениях. Ее лечили, как я понимаю, такими препаратами, после которых не восстанавливаются. Слышишь? Не восстанавливаются! Никогда!
Майма передвинула стул так, чтобы видеть лица детей, плеснула себе еще каплю коньяка, смочила губы.
– Восстанавливаются! Теперь я скажу, а вы слушайте! Есть один скит, вернее, скажем так, поселение. Там живет одна жуткая дьяволица, она когда-то была моей бабкой. Ей, наверное, триста лет, и теперь она не признается в родстве с людьми, считает себя высшей. Меня она тоже не признает, но она примет вас. Я послала ей весточку и получила ответ – она вас ждет. Уезжаем послезавтра, мы и так задержались, должны были отправиться давно. Едем все, мы проводим, а там останутся только Лиза и Алиса. Это условие…
Лиза кивала. Она знала, что даже если ей скажут прыгнуть в пропасть, чтобы поправилась дочь, она прыгнет. И не задумается ни на мгновение.
Глава 4. Река
Вертолет трясся так, что у Лизы прыгало и екало что-то внутри, было такое чувство, что внутренности стояли комком у горла и норовили выскочить наружу. Лиза то резко бледнела, то краснела, она понимала это и сама, потому что кожа лица вдруг холодела мертвенно, то становилась горячей – коснись, обожжет. Лиза старалась держаться и не подавать вида, что от это тряски ее вот-вот вывернет наизнанку, потому что ее попутчики были абсолютно спокойны. Майма уткнулась в небольшую книгу, она часто ее читала и никогда не показывала – то ли молитвы, то ли наговоры, что-то тайное, то, что знать посторонним не обязательно, Виктор молча смотрел в окно, Алиса спала. Дочь теперь спала почти постоянно, видимо действие препаратов продолжалось, и это было необъяснимо, любая химия должна была давно уйти, но нет…
Вертолет завис над небольшой долиной у реки, начал медленно снижаться, и Лиза облегченно вздохнула – слава Богу. Подсев к Алисе, она поплотнее завязала шарф на воротнике ее пушистой шубки, натянула капюшон, девушка открыла глаза, недовольно сморщилась, увидев мать так близко, но промолчала, лишь раздраженно дернула плечом.
– Сама потуже платок повяжи, на затылок вон сполз. Тут холодища ого-го, ветры такие, что с ног сносят. Да и речка… Два градуса летом вода в ее ручьях, в ней самой еле-еле до десяти поднимается. Увидит вас бабка в такой одежде, разгон даст. Вырядились, скажет. Она всегда так…
У Маймы был странный тон – и вроде чуть насмешливый, подшучивающий над старухой, но и уважительный, даже боязливый, голос смеялся, но чуть дрожал. Виктор тоже натянул капюшон пуховика, оглядел свою компанию, вздохнул.