Кровь на эполетах - стр. 29
– А еще представлю капитана Руцкого и офицеров его батальона, – добавил светлейший. – Чего тебе попросить? – он задумчиво посмотрел на меня. – Георгий четвертой степени есть, чин недавно получил. Святого Владимира с бантом? Маловато для такого дела будет. Людей много потерял?
– Более половины батальона, – сходу соврал я, увидев, как поползли на лоб брови Паскевича. Ему-то я другую цифру назвал. Генерал покачал головой, но промолчал. Правильно. Здесь подход к наградам простой: чем больше людей потерял, тем выше героизм. Приходилось в свое время читать об одном случае. Примерно в это же время Россия вела войну с персами у Каспийского моря. Там один грамотный русский офицер сумел с двумя тысячами солдат вдрызг разбить десятитысячный персидский корпус, потеряв при этом всего 28 человек убитыми. Однако в Петербург написал, что потерял 1200, и не прогадал. Его буквально осыпали наградами.
– Попрошу Георгия третьей степени, – решил Кутузов. – Все по статуту. С малыми силами отбросил много превосходящего неприятеля, не позволив тому захватить Малый Ярославец, и нанеся при этом противнику значительный урон. Далее – как государь соизволит. А теперь, господа, прошу нас оставить, – сказал генералам. – Мне нужно перемолвиться с капитаном с глазу на глаз. Ты тоже задержись, Карл Федорович, – светлейший кивнул Толю[28].
Недоуменно глядя на меня, генералы потянулись к выходу. Генерал-фельдмаршал пожелал побеседовать наедине с каким-то капитанишкой? Это с чего? Я-то знал ответ, но вид принял лихой и придурковатый: дескать, наше дело телячье: приказали – стою.
– Обижаешься? – спросил Кутузов, когда за последним из генералов закрылась дверь.
– За что? – удивился я.
– За то, что не послушал тебя и не привел армию к Малому Ярославцу загодя, – пояснил Кутузов. – В результате пришлось гнать ее ночным маршем, а тебя с твоим батальоном бросить на растерзание французам. Если б не справился… – он помолчал. – Знаешь, почему не послушал? – продолжил светлейший. – Они, – указал в сторону двери, – хором убеждали, что такое невозможно. Неприятель непременно пойдет по Старой Калужской дороге. Нельзя верить какому-то капитану, бежавшему из французского плена. И что вышло? Хорошо, что Карл Федорович заранее разведал позицию за Малым Ярославцем и составил роспись войск для спешного марша из Тарутино в случае выдвижения неприятеля к городу. Он же по получении сведений, что неприятель замечен на Новой Калужской дороге, посоветовал перебросить сюда егерей на лошадях, дабы воспрепятствовать противнику в возведении переправы и предложил твою персону, как имеющую опыт в таких делах. Как видишь, не ошибся.
А я-то думал, что это инициатива Паскевича. Кутузов его похвалил, видимо, из каких-то своих соображений. Светлейший – дипломат, умеет раздавать плюшки.
– Сколько на самом деле людей потерял? – внезапно спросил Кутузов. – Только не лги!
– Двадцать семь, – признался я.
– Молодец! – одобрил он. – Так и нужно воевать. А что прихвастнул потерями, так это – как водится. В Петербург отпишу, как нужно. Задержал же по понятному делу. Если у тебя славно выходит предсказывать действия неприятеля, то поведай, собирается ли Буонапартий атаковать нас завтра?
– Полагаю, не решится, – ответил я.
– Почему? – сощурился Кутузов.