Кровь на алмазе «Шах» - стр. 6

Инициативы Грибоедова по греческому и турецкому вопросам целиком были одобрены генералом Ермоловым, который написал графу Нессельроде, что ирано-турецкая война «весьма для нас выгодная, ибо в случае разрыва с турками, хотя не имеем мы нужды в пособии персов, но вражда их между собой небесполезна»26.

Предложения А. С. Грибоедова обсуждались в правительственных сферах. Известно, что у Александра I было два министра иностранных дел. Один из них, грек по национальности И. Каподистрия, вместе с начальником Главного штаба генералом И. И. Дебичем настаивали на принятии грибоедовских предложений и на заключении военного союза с Ираном, а сам Александр I и другой министр иностранных, точнее проанглийских дел граф К. В. Нессельроде были противниками этого союза и немедленной войны с Турцией, чтобы этим не оказать помощь Греции, «ставшей на гибельную стезю революции»27. А. С. Грибоедову трудно было представить, что Александр I порвал отношения с Турцией не для того, чтобы начать против Турции войну, а только для того, чтобы напугать западные державы перспективой разгрома их турецкого союзника, а также удовлетворить интересы российских помещиков и купцов и успокоить общественное мнение России, возмущенное зверствами турецкой реакции против греческих христиан. Более всего царизм опасался распада «Священного союза» и не хотел начинать войну для защиты греческих «бунтовщиков» в момент, когда Россия еще не оправилась от голода, выступления крестьян на Дону, в Приазовье и выступления кавказских горцев. Только в 1825 г. царизм начал склоняться к мысли о необходимости поддержки греков в целях укрепления русского влияния на Балканах28. А в 1821 г. вопрос о вступлении России в войну с Турцией определялся политикой царизма на Балканах и в Европе, и А. С. Грибоедов «получил головомойку от Нессельроде»29. Дело, однако, этим не ограничилось.

В фондах Центрального Государственного исторического архива СССР (ныне России – ред.) хранится малоизвестный документ, в котором указывается, что по поручению Нессельроде Грибоедов посетил Аббас-мирзу и официально объявил ему, что Россия воздержится от совместного выступления против Турции из-за решений Лайбахского конгресса «Священного союза», однако Александр I будет рад возможному выступлению Ирана против Турции30. Царский министр иностранных дел К. Нессельроде, не допустивший создания русско-иранской коалиции, прикрывал эту позицию царя «дипломатическими» средствами: в угоду Англии А. Грибоедов был отозван из Ирана в Тифлис для работы секретарем по дипломатической части при канцелярии Ермолова31 со значительным уменьшением жалования. Вспоминая об этом через семь лет, когда в разгар русско-турецкой войны русская миссия, возглавляемая Грибоедовым, снова возбудила вопрос о вступлении Ирана в войну против Османской империи, Грибоедов напомнил Ермолову, что, как и в 1821 г.: «Вы хвалите, а черти меня заклюют». Эти «черти» не доверяли автору «Горя от ума» и во всем угождали Англии, несмотря на то, что ирано-турецкая война должна была неизбежно привести к ослаблению армий этих потенциальных противников России. Кроме того, вопреки ожиданиям Англии, Аббас-мирза должен был использовать доставленное ему англичанами вооружение в войне с турками, которые ориентировались на Англию, тогда как это вооружение предназначалось для войны против России. Наконец, ирано-турецкая война должна была сорвать намечавшийся союз Турции и Ирана, над созданием которого Англия трудилась чуть ли не со дня заключения Бухарестского мира, а также значительно сократить объем англо-иранской торговли, так как в годы войны должны были закрыться главные торговые артерии Англии, проходившие через Османскую империю.