Кровь и страсть - стр. 7

Кто же он?

Рвачи внешне ни чем не отличались от обычных людей, но при трансформации их кожа покрывалась тёмными извилистыми венами, ногти удлинялись, а глаза чернели, словно потухшие угли. Они без особых усилий убивали любое существо, разрывая его на части. Могли перемещаться с невероятной скоростью и обладали невероятно острым слухом.

Они считались главными противниками пожирателей, поскольку были сильнее их. Пожиратели не могли распознать рвачей, пока те не трансформировались. Для них они выглядели и ощущались как обычные люди. Впрочем, как и зрячие, пока не раскроют свой дар.

Рвачи, несмотря на свои выдающиеся охотничьи навыки, страдали от одного серьёзного недостатка – они были лишены способности распознавать истинный облик пожирателей. Вследствие этого им приходилось объединяться со зрячими. Они были подобны единому организму, в котором каждый элемент выполнял свою уникальную функцию, дополняя друг друга.

Однако тринадцать лет назад в нашем городе произошла трагедия: практически все рвачи были истреблены, включая детей. По слухам, причиной этого стала измена одного из них. Он предал своих собратьев, выдав место их сбора, когда они находились на аудиенции у герцога Фабиана Хейвуда.

Единственными представителями этой группы людей в нашем городе были герцог, герцогиня и их двое сыновей с дочерью. Возможно, существовали и другие её члены, но они либо скрывались, либо даже не осознавали свою принадлежность к ней.

Определить, является ли человек представителем этой группы, можно только одним способом – испив человеческой крови. Но кто в здравом уме решится на такой поступок? Разумеется, никто.

На водной глади, словно живое существо, медленно стелился туман, он расползался всё шире, обволакивая нас своей зыбкой пеленой.

– Впереди заброшенный завод, – тихо произнёс Тариан, продолжая осторожно грести, – там и устроим им засаду. Можно тебя кое о чём попросить?

– О чём? – спросила я, несколько удивлённая.

Он редко обращался ко мне с просьбами, обычно предпочитая решать проблемы самостоятельно.

– Пусть этот поцелуй останется между нами, хорошо?

В моей груди всё сжалось от боли, а живот скрутило спазмом.

– И Эдгару не говорить?

Эдгар был нашим общим другом. Между нами не было никаких тайн, кроме того, что происходило за пределами приюта, когда они охотились на пожирателей. Братья считали меня слишком юной для таких разговоров. Возможно, они были правы.

За свои восемнадцать лет, я мало что видела за пределами приюта, но даже этого скромного опыта было достаточно, чтобы понять: без помощи зрячих невозможно победить пожирателей. Поэтому я не могла оставаться в стороне.

– Особенно ему…

Меня охватило непреодолимое желание исчезнуть, раствориться в этой воде, словно никогда и не было.

Я с силой прикусила с внутренней стороны щёку, пытаясь сдержать поток горьких слёз, готовых вырваться наружу.

Моя душа наполнилась острой болью, словно моё тело разрывали на части. Я из последних сил сдерживала желание закричать. С каждым мгновением становилось всё труднее держать себя в руках. Обида душила меня, и последняя слабая надежда на то, что он обратит на меня внимание, угасла. Даже после поцелуя он оставался холоден. Тариан видел во мне лишь младшую сестру, которую нужно всегда спасать. Между нами не может быть ничего, и никогда не будет.