Кровь и страсть - стр. 12

По спине пробежал холодок, и внутри меня зародилось чувство, похожее на ярость. Я не собиралась становиться жертвой этого монстра.

– Ужин будет, но ты станешь его главным блюдом, – произнесла я с усмешкой. – Я сделаю из тебя отбивную.

Он громко расхохотался.

– О, как это забавно! Я разорву тебя на части, кость за костью. Ты будешь молить меня о смерти, пока я буду терзать твоё хрупкое тело. Ты действительно думаешь, что сможешь противостоять мне? Очередная глупая девка.

Очередная…

Сколько же жизней он унёс?

Одна? Две? Пять? А может быть, сто?

Ответ не имел значения. Важно было лишь то, что он больше не сможет никого убить.

Этот урод меня не запугает.

В его глазах читалось безумие, звериный голод. Он наслаждался своей властью, предвкушая мои страдания. Но я не собиралась доставлять ему это удовольствие. Нет. Я выживу. Я перехитрю его.

– Ты выбрал не ту жертву.

– Мне надоело с тобой разговаривать – умри.

Мои ноги будто приросли к полу, когда он устремился ко мне, широко раскрыв пасть, полную жёлтых, гниющих зубов, и испустив при этом леденящий вопль, от которого кровь стыла в жилах.

Я сжала рукоять с неистовой мощью и заставила себя сделать глубокий вдох. Кислород опалил моё пересохшее горло, а страх сжимал сердце. Необходимо было что-то предпринять, иначе это кошмарное существо, вне всякого сомнения, разорвёт меня на части и поглотит.

Смерть не входила в мои планы, потому я ринулась навстречу противнику и широко замахнулась, вкладывая в удар всю свою силу. Однако он с лёгкостью отразил атаку, и вторую, и третью, а в конце, схватив меня за шиворот, словно котёнка, поднял в воздух, и я повисла, беспомощно болтая ногами.

Ткань одежды врезалась в кожу, затрудняя дыхание, и перед глазами потемнело. Я ощутила себя маленькой, беззащитной птичкой, попавшей в когти хищника.

Прежде чем я успела осмыслить происходящее, он с неистовой силой швырнул меня в стену, отчего огромные куски штукатурки обрушились на пол, взметнув облако пыли. Пыль проникла в мои глаза, нос и рот, вызвав приступ кашля. Острая боль пронзила мою спину.

Стиснув зубы, я попыталась подняться, опираясь о стену, но тщетно. Я рухнула обратно, выплёвывая кровь изо рта. Хотела закричать, но из моего горла вырвался лишь слабый предсмертный хрип. Собрав последние силы, попыталась отползти, хотя и осознавала, что враг уже рядом. Бежать было бессмысленно. Я закрыла глаза, ожидая неизбежного.

Внезапно раздался хруст, и голова, отсечённая точным ударом, покатилась по скрипучим половицам, оставляя за собой алый след.

Передо мной предстало мерзкое лицо пожирателя. Широко раскрытые остекленевшие глаза смотрели в пустоту, а массивное тело с глухим стуком упало на пол.

Вокруг тела пожирателя постепенно тускнела тёмно-красная аура, мерцая и подрагивая, подобно пламени свечи, колеблемому ветром. Она становилась всё более блёклой и слабой, пока окончательно не исчезла в воздухе.

В животе возникла острая, мучительная судорога. Горькая желчь подступила к горлу, и меня вырвало.

– Как ты? – спросил Тариан, присаживаясь рядом со мной и убирая с моего лица пряди волос.

– Буду жить, – прохрипела я, вытирая рот. – А ты?

– Я в порядке.

Он помог мне подняться и, чиркнув спичкой, зажёг толстую восковую свечу, стоявшую в старом подсвечнике, покрытом толстым слоем застывшего воска. Тусклый свет озарил его лицо, на котором были заметны следы крови, стекавшей с волос, слипшихся от влаги и грязи. Свинцовые глаза устало смотрели на меня из-под длинных ресниц.