Кровь и пламя - стр. 8
– Скажу так, святой отец – взглянул я на старика – Чудом божьим здесь и не пахнет. Не думаю, что Создатель явил мне свою милость после того как я буквально искупался в крови сотни шурдов и гоблинов.
– Смелые слова, если учесть что обращены они к священнику из ордена Искореняющих Ересь – с проснувшимся сарказмом заметил седоволосый священник – Впервые слышу столь откровенное признание в причастии к ереси.
– Не помню, чтобы я причащался к чему-либо. Через день другой мы вернемся к этой беседе, отче. Я и сам не прочь узнать побольше. И прошу: если всплывет в разуме что-нибудь похожее на мой случай, уж не забудьте, поделитесь воспоминаниями и со мной тоже – усмехнулся я и зычно окликнул – Рикар!
– Да, господин! – широкоплечая фигура появилась так быстро, словно Рикар вырос прямо из-под земли.
– Теперь наш добрый святой отец может спокойно вернуться к пастве – буркнул я – То бишь – тащите старче нашего в его старую обитель к Стефию. Пусть отогревается. Потом распорядись чтобы принесли сюда запас дров, нормальный крепкий стол, широкую лавку и пару волчьих шкур. А так же позови наших мастеров Древина и Дровина.
– Ясно, господин. А Койн?
– С камнем здесь работать не придется – улыбнулся я – Только с деревом.
– Работать? С деревом? – попытался понять мою затею здоровяк.
– Выполняй! – отрезал я, наклоняясь и подбрасывая в костер последний хворост.
– Отец Флатис! – гаркнул Рикар.
– Тащить меня не надо! – сурово отрезал священник, легко поднимаясь на ноги – Сам дойду! И скажи тем грешникам убогим, кто в меня из арбалетов стрелять вздумал, что пусть мне на глаза рожи свои и не кажут даже! Ишь чего удумали – священникам в спины стрелять! Как их земля еще носит!
– Святой отец! – откуда-то сверху скорбно возопил знакомый голос Литаса – Не в вас же стреляли-то! В землю! Для острастки… сами понимаете!
– Не понимаю! Помолюсь вот сейчас Создателю, пущай нашлет на тебя корчу! Чтобы скрючило руки твои как корни древесные! Чтобы даже ложки в пальцах удержать не мог!
– Святой отец! – уже буквально взвыл Литас – Мы же люди подневольные! Что приказали – то и делаем! Нет в этом вины нашей!
– Ну-ну! – громко и отчетливо произнес я.
Литас больше не проронил ни звука, явно пытаясь понять, что делать дальше. И на господина валить все нельзя и ответственность на себя брать не хочется. Пока он раздумывал, кутающийся в одеяло святой отец уже добрался до пристройки.
– Отче! – вспомнив былое, окликнул я его – А помните про перышко писчее, донельзя магическое? Как бы оно мне сейчас пригодилось!
– Что священнику дадено – то Богу дадено! – рыкнул высокий старик и, одарив меня последним обжигающим взором, зашел внутрь.
Горько вздохнув, я почесал затылок, наслаждаясь прикосновением к нормальной теплой коже и сухим послушным волосам. А затем принялся выкладывать на стол все содержимое своей донельзя истрепавшейся сумки. Надо бы хорошенько почистить ее, а затем отдать женщинам – пущай заштопают…
В нашем поселении появилась новая постройка.
А у меня появился дом.
Хотя «дом» это слишком громкое слово для приютившего меня сооружения.
Изначально я попросил сделать для меня обычный навес примыкавший в углу образованном защитной стеной и скалой Подковы. Была бы защита от дождей, а остальное меня не слишком беспокоило.