Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы - стр. 10

. Некоторых офицеров убивали прямо на кораблях. Старший лейтенант Н. Н. Ивков, командир учебного судна «Африка» и капитан 1-го ранга, начальник Водолазной школы, были убиты за отказ выдать оружие восставшим толпам. Если до 1 января 1917 г. Балтийский флот потерял убитыми 94 офицера, то во время мартовских расправ, по подсчетам русского историка С. В. Волкова, Балтийский флот потерял 120 офицеров, из них 24 были убиты в Кронштадте[43]. Среди историков существуют различные мнения по поводу числа погибших. М. А. Елизаров считает, что на Балтийском флоте погибло около 100 офицеров, из них в Кронштадте – около 40[44].

Авторы из революционного лагеря любили рассказывать трогательные истории, как матросы заботились о «хороших» офицерах. Ф. Ф. Раскольников писал: «Часами (матросы. – Л. П.) разыскивали своих офицеров по другим частям, требовали от арестовавшей команды их освобождения под свое поручительство, уводили затем в безопасное пристанище ‹…› и еще более, они одевали офицеров в собственную форму и водили на свидание с семьями или с друзьями»[45]. Действительность была очень далека от этой радужной картины. Если такие случаи и были, то крайне редко. Обычно матросы не препятствовали матросам с других судов расправляться со своими офицерами, в том числе и с теми, к которым они хорошо относились.

После Февральской революции вся страна представляла собой один бесконечный митинг. После многовековой неволи люди спешили высказаться, чтобы потом замолчать до конца 1980-х гг. Но Кронштадт выделялся даже на фоне этой нескончаемой говорильни. Митинги на Якорной площади собирали колоссальные толпы матросов, солдат, рабочих, буквально яблоку негде было упасть, хотя она вмещала до 30 тыс. человек. Речи ораторов все время нагнетали революционную истерию. Уже в конце марта наибольшим успехом стали пользоваться крайние партии – большевики, руководителями которых в Кронштадте были мичман Ф. Ф. Раскольников – председатель горкома РСДРП(б) и недоучившийся студент С. Г. Рошаль – заместитель председателя горкома, а также анархисты различных течений, наиболее популярным из которых был Е. З. Ярчук, портной по профессии, участник революционного движения с 1903 г.

Первым органом новой власти в Кронштадте стал Комитет общественного движения, образованный 1 марта 1917 г. В выборах участвовали солдаты, матросы и рабочие. Наибольшей популярностью в Кронштадте в начале революции пользовались эсеры, и их представитель А. Ханох возглавил Комитет. Большевики вошли в Комитет в незначительном числе – всего три человека. Так как они не пользовались в Комитете особым влиянием, то этот орган власти им не нравился. Раскольников презрительно охарактеризовал его как «чисто интеллигентскую организацию»[46]. 5 марта начал работу Совет рабочих депутатов под председательством беспартийного студента А. Н. Ломанова, 6 марта – Совет военных депутатов под председательством сухопутного офицера А. А. Красовского. 10 марта обе организации объединились в Совет рабочих и солдатских депутатов. Его председателем вскоре стал Ломанов.

Революционные настроения в Кронштадте росли. Кронштадтский гарнизон первым в России отменил погоны. Кронштадтский совет первым в стране в начале марта 1917 г. вступил в конфликт с Временным правительством, назначившим комиссаром Кронштадта члена Государственной думы правого кадета П. Н. Попеляева, который стал освобождать арестованных офицеров, требовать ареста матросов, убивавших офицеров, и роспуска Кронштадтского совета. Но в результате матросы арестовали самого Попеляева и освобожденных им офицеров. Правительство потребовало освободить арестованных и отправить их в Петроград, угрожая лишить Кронштадт денег и продовольствия. Под давлением правительства и Петросовета Кронштадтский совет согласился освободить Попеляева и признал право правительства назначать в Кронштадт комиссара при условии его одобрения Советом. Но матросы категорически отказывались освободить арестованных офицеров и угрожали с ними расправиться. Только после ультиматума об освобождении арестованных в 24 часа, а в случае отказа начала военных действий офицеры были выпущены из тюрьмы. Эти события ускорили радикализацию матросов, этому также способствовала успешная пропаганда большевиков и анархистов в Кронштадте, носившая все более антивоенный и антиправительственный характер. Хотя настроение на других базах Балтийского флота в Ревеле и Гельсингфорсе было более умеренным, в целом Балтийский флот стал опорой большевиков и анархистов. Но, несмотря на это, Временное правительство еще продолжало пользоваться популярностью у моряков, особенно министр юстиции А. Ф. Керенский. Его назначение 5 мая 1917 г. военным и морским министром было восторженно встречено многими матросами. 7 мая была опубликована резолюция команды линкора «Севастополь»: «Горячо приветствуем Вас с вступлением на новый, весьма ответственный и трудный пост. И от души желаем Вам крепости сил и успехов. Мы гордимся, что ныне имеем у руля управления такого кормчего, на которого обращены взоры всего мира. Вы наш вождь. Мы Вам беззаветно верим. Ведите нас на борьбу за братство, равенство и свободу не только России, но и всех порабощенных народов»