Кризис среднего возраста - стр. 9

Вернемся к нашим баранам, то бишь к Лешке. Итак, во-первых, Зоя приняла его отставку. Во-вторых, Лешка упорно продолжает встречать-провожать ее, Веру, говорить о своих чувствах и смотреть «особенным» взглядом, что, кстати, наиболее убедительно. И наконец, в-третьих, он ей по-прежнему нравится, чего уж греха таить.

Но разве можно капитулировать вот так сразу, с бухты-барахты? То носилась со своей неприступностью как курица с яйцом, а то вдруг – нате вам, пожалуйста, – стала доступной? Нет, тут требуется какое-то стечение обстоятельств, особый случай. И случай этот не замедлил представиться.

Здесь надо сделать небольшое отступление и рассказать, что в раннем детстве Лешку дразнили Пингвином. Что уж тут сыграло роль – фамилия Пинигин, чрезмерная упитанность или походочка а-ля Чарли Чаплин, с которой самозабвенно боролась Татьяна Федоровна, – уже не вспомнить. Но оба они – и мать, и сын – дурацкое это прозвище ненавидели лютой ненавистью. С течением времени все эти глупости забылись, а если и вспоминались, то с легкой ностальгической улыбкой по давно минувшей безмятежной поре. Однако же именно этому незначительному, казалось бы, обстоятельству выпало сыграть существенную роль в зарождающихся чувствах наших героев и перевести их в новую фазу.

На дневное отделение юрфака МГУ Вера не прошла – не добрала одного балла, поступила на вечернее и стала работать помощником нотариуса. Лешка встречал ее после занятий и провожал до дома. Эта ежевечерняя, добровольно взятая на себя обязанность дорогого стоила.

В один из таких вечеров у перехода к метро «Университет» рядом с ними притормозили новенькие «Жигули». Водитель вышел, чтобы спросить дорогу, и вдруг обрадованно закричал:

– Пингвин! Леха! Вот это встреча! Ты что, тоже теперь в Москве ошиваешься? – и понимающе подмигнул в сторону Веры.

Вера деликатно отошла в сторонку, чтобы не мешать разговору старых друзей, и только потом, уже в электричке, вдруг вспомнив заинтересовавшее ее обстоятельство, спросила:

– А почему он назвал тебя Пингвином?

– Кто?

– Ну вот этот твой друг детства.

– Кого? Меня?

– Ну не меня же!

– Ах, это! – нашелся раздосадованный Лешка. – Да просто он знает, что у нас дома живет пингвин.

– Пингвин? – не поверила Вера.

– А что такого? Он, правда, уже старенький… и болеет. Боюсь, как бы не помер, – вдохновенно врал Лешка, понимая, что от мифического пингвина надо как-то правдоподобно избавляться.

– А можно на него посмотреть?

– Конечно! Как только поправится…

– А чем вы его кормите?

– Ну как чем? – растерялся Лешка. – Рыбой кормим, котлетами.

– А разве пингвины едят котлеты?

– Ну, жить захочешь, съешь, что дают, – философски заметил Лешка. – А во времена всеобщего дефицита первыми гибнут разборчивые.

И в субботу, едва позавтракав, заинтригованная Вера поехала на станцию «Отдых», скупила у местных рыболовов весь их утренний нехитрый улов – десятка полтора окуньков и плотвичек – и отправилась знакомиться с пингвином, сочтя это прекрасным поводом для первого визита.

Дверь открыла Татьяна Федоровна.

– Здравствуйте, – растерялась Вера, вдруг почувствовав всю бестактность своего незваного утреннего вторжения. – Я вот тут корм принесла для вашего больного пингвина…

– Ах ты, Господи ты, Боже мой! – обиделась на «пингвина» Татьяна Федоровна. – Ты на себя-то в зеркало посмотри! Ворона ощипанная!