Кризис - стр. 21

Она понимала, что прежде всего в полиции ее спросят, не было ли у Дерека врагов, которые могли бы воспользоваться смутным временем, чтобы свести с ним счеты. И она собиралась сказать им, что это дело рук Стража. У нее на этот счет не было сомнений. Она, конечно, не знала, как отреагируют на ее заявление о том, что секретная организация убила ее жениха и похитила родителей. И не имела представления, что в полиции могут в связи с этим предпринять.

В том, кто виноват, у Кей не было сомнений, как и в том, почему это случилось: это была месть за ее статью. Человек со склада в пригороде угрожал ей в случае непослушания превратить жизнь близких ей людей в кошмар. Отчасти поэтому ее отец решил переехать из своего дома в церковь и жить там вместе с прихожанами.

Туда она и направилась первым делом. Паства отца терпеливо и напрасно ждала пастыря. Они забросали ее вопросами: им было страшно и непонятно, как жить дальше. Про Дерека она им не сказала. Кей не была уверена, что смогла бы удержать себя в руках, и боялась вызвать панику среди прихожан. Отец умел успокоить и обнадежить людей, и ей не хотелось поступить иначе.

Участок поразил Кей практически полным отсутствием полицейских машин. Обычно на парковке стояло до дюжины патрульных автомобилей и множество полицейских сновало туда-сюда. На входе белело объявление:

Вход закрыт. При необходимости звоните 911.

– И вы услышите сигнал занято.

Рядом с дверью висела доска объявлений. Обычно там можно было найти внутреннюю информацию для сотрудников про собрания, какие-то заметки про события местного значения… То, что увидела Кей, было пугающим. Десятки, если не сотни, фотографий пропавших и разыскиваемых людей заполняли всю доску и часть стены вокруг нее. Практически все фотографии были датированы последними тремя днями. Большая часть снимков, очевидно, изображала людей, покинувших округ Колумбия, не уведомив никого из друзей. Но не только, с тяжелым сердцем думала Кей, не только….

Молодая женщина, чуть за двадцать, с двухместной детской коляской клеила фото на свободный кусочек стены.

– Муж?

– Видели его? – с надеждой отозвалась женщина.

– Нет, к сожалению. Я разыскиваю родителей. Что у вас случилось? – Кей разглядывала двойняшек в коляске.

– Ушел стоять в очереди за едой и не вернулся, – в глазах женщины были слезы. – Я раз сто звонила в полицию – там один автоответчик.

– И полицейских вы не видели?

– Нет. Дверь заперта. Остается только фотографии вешать.

Кей еще раз посмотрела на стену, на эту демонстрацию страхов и надежд. Веселые, улыбающиеся лица, смотревшие с фотографий, придавали стене жутковатый вид.

– Мне нужно знать, что он жив, – голос женщины дрожал, и Кей обняла ее. – Мне нужно знать, что он не бросил нас.

– Он не мог вас бросить с детьми, – Кей машинально говорила утешительные слова и думала: сколько сейчас таких несчастных по всему миру! – Если вам нечего есть, вот адрес дома моего отца. Берите все, что найдете, но дальше кухни обещайте не ходить.

– Обещаю, – в полном изумлении пообещала мать близнецов. – Мы же даже не знакомы?..

– Это у меня от родителей, – Кей улыбнулась двойняшкам.

Женщина ушла, оставив Кей в тревоге и сомнении. Отдать родительские запасы было равно подсознательному признанию того, что она их больше не увидит. Отец бы, конечно, не возражал, он и сам бы отдал последнее голодному ребенку. Но вот эта стена с фотографиями… Что-то здесь было не так…