Кривые Жуковского - стр. 3
– У нас в школе есть мальчик…
Варвара еле заметно кивнула.
– Он мне нравится…
Кивнула еще раз.
– Но он, как бы тебе это сказать…
Варвара приподняла подбородок, готовясь кивнуть еще раз.
– Мама!
Варвара обхватила свое лицо ладонями, локтями уперлась в стол. Теперь ее голова была зафиксирована, и она выжидающе смотрела на дочь.
– Так вот, – попыталась продолжить Полина, – он из параллельного класса, поэтому ты, может, его не помнишь. Точнее, он был в «А», потом же нас соединили, и мы теперь в одном, – уводила Полина маму в сторону от сути, потому что на самом деле еще не придумала, как ей сказать.
– Ну я же хожу на собрания… – снова, как будто оправдываясь, сказала Варвара.
Обе понимали, что говорят не о том. И обе уже, наверное, с большим удовольствием обсудили бы мамину предстоящую презентацию.
Полина говорила себе в тысячный раз – это все для нее, она ведь мама, она, наверное, хочет знать. Но все сильнее убеждалась в том, что делает это больше для него.
Мама послушно ждала.
– В общем, у него нет одной ноги.
Блин! Надо было сказать: «Есть одна», – ругала себя Полина. Это как стакан, который наполовину полон или наполовину пуст, в зависимости от твоего эмоционального восприятия мира – вспоминала Полина уроки самопознания в школе. Мария Константиновна говорила, что мыслить нужно по-зи-тив-но. При этом улыбалась как умалишенная. И Полина в точности повторила ее улыбку для мамы.
Варвара не улыбнулась в ответ, спросила:
– Вы встречаетесь?
– Вроде нет.
Обе помолчали.
– Как его зовут?
– Артем, – еле слышно произнесла Полина.
И дурацкая улыбка сползла с ее лица. Стало тяжело дышать. Полина уставилась на мамину чашку с чаем. Остывает, думала она.
– Ну и? – спросила Варвара, которая уже взяла себя в руки. Она отпустила свое порозовевшее от волнения лицо и сложила руки на стол, будто школьница. Она тогда почему-то решила, что на этот раз пронесло.
– Что «и»?
– Это все, что ты можешь мне рассказать о нем?
Полина подняла на маму удивленные глаза. Да она как-то и не готовилась рассказывать что-то другое. Она и имени-то его вслух спокойно произнести не может. И не знает она о нем ничего такого, что могла бы рассказать маме. Разве что он мучает ее. Что от него все время больно.
– Если хочешь, можешь пригласить его в гости, – это все, что придумала сказать Варвара, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.
– Это вряд ли.
Посидели еще немного. Они не умели по-девчачьи секретничать, и пора было расходиться.
Миссия выполнена, поздравляла себя Полина и не испытывала от этого ни малейшего облегчения. Она знала, что мама хочет уйти, но, сконфуженная и растерянная, забыла ей в этом помочь. Хотя обычно она была чутка до маминых желаний.
Варвара поднялась, подошла к дочери и положила ей руки на плечи, поцеловала в макушку.
Ах, да! – спохватилась Полина.
– Я пойду уроки делать. Задали много.
И не сдвинулась с места. Это был зеленый свет для мамы. Та еще раз чмокнула Полину, на этот раз в щеку, и вышла из кухни.
Сапоги, куртка, сумочка – различала Полина по звукам очередность маминых действий в прихожей, – дверь.
Потому что в школе уже все шепчутся, сказала Полина маме, сделав глоток любимого чая. И ты обязательно встретишь кого-нибудь, кто скажет тебе об этом. Это будет обязательно злой человек, и он будет очень внимательно смотреть на твое лицо. И тогда ты должна быть готова. Во всеоружии. Ты должна будешь улыбнуться и сказать что-нибудь типа: «Да, он очень хороший мальчик». Хоть это и неправда.