Критическая масса ядерного распада. Книга третья. Командир подводного атомного ракетоносца - стр. 34

На РПК СН «К-470» Флаг не подымался ещё ни разу. Хотя корабль уже держался на плаву, но его ещё нужно было достроить и научить ходить по морям и океанам. А уж после, нате вам – пожалуйста: первый торжественный подъём Военно-морского Флага! Это как вручение человеку паспорта в день совершеннолетия.

Как и люди у моряков корабли ходят. Именно ходят, ибо на воде плавает только дерьмо. Водоплавающие люди презрительно и не уважительно относятся к тем гражданским штрипкам, которые  даже самую паршивую плавучую лоханку называют судном. Всем известно, что судно – это утка, которую подсовывают больным для испражнений немощного тела. А вот судно – это корабль, способный ходить по воде «аки посуху». Завершая  просвещение не совсем правильно ориентирующихся в морском деле людей, нужно сказать, что компас вовсе не компас, а компас. Всем не верящим этим азам морской терминологии, есть хорошее средство переубеждения – хоть раз в жизни сходить в морской поход в штормовую погоду.  Покачавшись  на волнах, сразу же определитесь, кто вы есть: тем, что плавает на воде или же человеком, который ходил на судне!

На ежедневном построении экипажа перед подъёмом Военно-Морского Флага, собрав доклады от командиров боевых частей, старпом рапортует командиру о состоянии корабля, наличии личного состава и всех замечаниях, заслуживающих его внимания.

В назначенное время, проходя мимо кораблей, где, полощась на ветру, бело-голубые Военно-Морские Флаги взлетали на флагштоки, все моряки ставали по стойке «смирно» и, отдав честь святыне, следовали далее по своим делам.

Этот ритуал подводники экипажа Липовецкого соблюдали неукоснительно. Ежедневно утром, у выстроенного двух шереножного строя моряков, старпом производил доклад командиру. В то утро в наличии были все, кроме командира электронавигационной группы Нестерова Григория Ивановича.

– Гриша, Гриша, чёрт бы тебя подрал, куда же ты запропастился? – подумал командир. Представив его смазливую, любви жаждущую, бесхитростную мордашу, он сразу же определился: загулял молодец у баб! И не просто загулял, а вляпался в какую-нибудь приключенческую историю. Холостяк. Ну, погоди! Ты у меня попляшешь и не иначе, как на собственной свадьбе. В противном случае будем «плясать» вместе. А не хочется….

– Товарищ штурманский начальник, – обратился он к капитан-лейтенанту Соломатину Александру, – вам всё ясно, что делать, или объяснить?

– Не нужно, товарищ командир, если не явиться сам – к обеду Нестерова доставим в часть, не сомневайтесь, – сразу же ответил тот.

– Ну да, ты доставишь, – мелькнула у Липовецкого мысль весьма сомнительного толка.

– Только посмотрите на него: чернявый, рослый, плотного телосложения, глазищи большие и умные, брови вразлёт, – как бы мне дополнительно и тебя, голубчик, не пришлось искать! Нет, мысль шальная…, он женат и, опять таки, глаза умные. А то, что мужик симпатичный – так уродов и дураков не держим. На том и стоим!

Действительно, к обеду оба – штурман и штурманёнок стояли перед Липовецким.

– Товарищ командир, по вашему приказанию явились, – доложил Соломатин.

Вот это была картинка! Как бы абстрагируясь, Александр стоял в сторонке. На переднем плане Григорий: кремовая рубашка без погон и галстука застёгнута на нескольких еле держащихся пуговиц, один рукав надорван и держится на «честном слове». На голове белая фуражка без чехла и «краба», козырёк переломлен на две ровные части. Брюки мятые, на ногах без носков – женские белые тапочки. Морда виноватая, нос распухший, в кровоподтёках. В целом – вид нашкодившего, но преданного щенка.