Критическая масса (сборник) - стр. 53
– Девочка, где же твой папа? – прозвучал властный грудной голос. – Я слышала, как ты говорила, будто берешь билет для него.
«Школьная училка! Только у них бывает такой голос… И нюх на всякие такие дела…» – с ужасом безошибочно определила Сашенька, но, собрав последнее мужество, попыталась выкрутиться:
– Он там, у автобусов, курит на улице…
– Да? – спросила женщина. – Очень хорошо. Пойдем к нему.
– Пустите! – шепотом крикнула Сашенька, извиваясь. – Что вам от меня надо?!
– Так я и думала, – ничуть не ослабив свою хватку, с каким-то даже злорадным облегчением произнесла училка. – Никакого папы здесь нет. Верно? А ты отправляешься куда-то одна и без разрешения. Проще говоря, сбежала из дома от родителей, которые будут с ума сходить…
– Да нет же! Не трогайте! Какое вам дело? – отбивалась девочка, но уже обреченнее и слабее, ибо почувствовала неминуемое поражение.
Помощь пришла, как это всегда бывает, с совсем неожиданной стороны: прямо рядом с торжествующей училкой откуда ни возьмись появился тощий жилистый мужичок с карикатурным кадыком под косо срезанным подбородком, согнутый едва не вдвое под бугристым синим рюкзаком:
– Достал! Последние два из брони! – пискнул он. – Прямо сейчас отходит! Бежим!
– Постой! Мы не можем ехать – здесь ребенок семилетний из дома сбежал! – нервно крикнула женщина. – Сначала я ее в милицию отведу!
– Спятила, что ли?!! – Мне не семь, мне одиннадцать!!! – хором возмутились мужичок и Сашенька.
Учительница уже не смотрела на них. Все еще не выпуская жертву, она развернулась в сторону зала ожидания и вдруг громовым, прямо трибунным голосом воззвала к народу:
– Товарищи! Эта девочка убежала из дома! С ней неминуемо произойдет трагедия! Матери! Я к вам обращаюсь! Отведите ребенка в милицию! У меня отходит автобус, а то я сама бы это сделала! Люди! Не пройдите мимо чужой беды!
Муж изо всех сил дернул ораторшу назад, и одновременно она сильно толкнула Сашеньку в сторону опешившей толпы, ожидая, вероятно, что сотни дружественных рук сразу же подхватят заблудшую овечку. Никто не шевельнулся. В один чудесный миг поняв, что травить ее не будут, овечка рванулась в противоположную дверь – прямиком на улицу. Легкой трусцой она обежала здание слева и выскочила на платформы с обратной стороны. Прямо перед ней оказался совсем не впечатляющий, довольно дряхлый и обшарпанный автобус с надписью «Опочка», а боковым зрением она увидела, как костистый мужичок уже без рюкзака запихивает в блестящий двухэтажный дворец на колесах свою трагически порывающуюся в сторону вокзала супругу…
Она проследила, как их громоздкий красавец-автобус, сразу напомнивший уроки английского языка, Биг Бен и старую королеву в дурацкой шляпе, величественно отвалил от тротуара, и обреченно выдохнула, готовясь к новому обязательному сеансу вранья. Потом непринужденно подошла к своему водителю, стоявшему у открытой двери, и с самым невозмутимым выражением лица протянула ему билетик.
– Ты с кем? – вяло буркнул он.
– С мамой… Она там… – на лице Сашеньки появилось очень ясно читавшееся выражение: «Не заставляйте меня говорить всякие неудобные вещи…». – Ну, вы понимаете… Сейчас придет… – и она проскользнула в салон, не провожаемая ни единым любопытным взглядом.
Едва Сашенька успела плюхнуться на свое уютное местечко у окна и примериться к слишком высоким подлокотникам, как непосредственно рядом с ней одышливо взгромоздилась пузатая тетка с неопрятной химией на голове, даже сквозь пухлую дешевую куртку сумев обдать соседку тяжелым запахом редко омываемого тела.