Кристин, дочь Лавранса - стр. 151
Лавранс пришел домой только к ужину, вместе с косарями. Он был одет почти так же, как и батраки; на нем был кафтан из домотканого сукна, доходивший до самых колен, и просторные штаны из той же материи; он шел босиком с косой на плече. Единственно, чем его наряд отличался от одежды работников, это кожаным наплечником для сокола, сидевшего у него на левом плече. Лавранс вел за руку Рамборг.
Лавранс приветствовал зятя довольно сердечно и попросил извинения за то, что не явился раньше, – приходится налегать на полевые работы изо всех сил, потому что нужно еще съездить в город между сенокосом и жатвой. Но когда Эрленд рассказал за столом о цели своего приезда, Лавранс выказал некоторое неудовольствие.
Ему сейчас никак не обойтись без повозок и лошадей. Эрленд отвечал, что он привел с собою четырех запасных лошадей. Лавранс высказал предположение, что понадобятся по меньшей мере три воза. Кроме того, девушке нужно будет иметь здесь под рукою свои наряды. А постельные принадлежности, которые Кристин получала в приданое, потребуются в Йорюндгорде во время свадьбы, когда придется отводить помещение стольким гостям.
– Ну что ж, – сказал Эрленд. – Конечно, и осенью удастся как-нибудь перевезти приданое. – Но он так обрадовался, когда услышал, как ему казалось, вполне разумное предложение настоятеля отправить вещи на монастырской шхуне. Настоятель даже напомнил ему о родстве между ними. – Теперь все об этом вспоминают! – сказал Эрленд улыбаясь. По-видимому, неудовольствие тестя ни капли его не смущало.
В конце концов было решено, что Эрленду дадут одну повозку и он увезет воз таких вещей, которые прежде всего потребуются Кристин, когда та приедет к себе в новый дом.
На следующий день началась спешная укладка. Мать решила, что большой и маленький ткацкие станки могут быть отосланы теперь же вместе с другими вещами – Кристин, пожалуй, не удастся больше ткать до самой свадьбы. Рагнфрид с дочерью сняли ткань с кросен. Это была хотя и некрашеная шерстяная материя, но зато из самой лучшей мягкой шерсти с вотканными прядями шерсти от черных овец, что давало правильно расположенный узор. Кристин с матерью сложили материю и уложили ее в кожаный мешок. Кристин подумала, что из этой ткани выйдут хорошие свивальники, и очень красивые, если их обшить красной или синей тесьмой.
Рабочий стан с ящиком в сиденье, выкованный когда-то Арне, можно было тоже отправить теперь же. Кристин вынула из ящика все те вещи, которые в то или иное время были получены ею от Эрленда. Она показала матери отделанный красным узором голубой бархатный плащ, в котором должна была ехать в церковь в день своей свадьбы. Мать стала его рассматривать со всех сторон, щупая материю и меховую подкладку.
– Это очень дорогой плащ, – сказала Рагнфрид. – Когда тебе Эрленд подарил его?
– Он подарил мне его, когда я жила в монастыре, – сказала дочь.
Сундук с приданым Кристин, которое мать начала собирать еще с того времени, когда дочка была совсем маленькой, был уложен заново. Весь он был разукрашен резьбой. Крышка его и стенки были покрыты квадратами, а в них изображены скачущие звери или птицы. Подвенечное платье дочери Рагнфрид переложила в один из своих собственных сундуков. Оно еще не было закончено, его начали шить лишь этой зимой. Было оно из алого шелка и скроено так, что сидело совсем в обтяжку. Кристин подумала, что теперь оно, пожалуй, будет ей слишком узко в груди.