Крис и Карма. Книга первая - стр. 27
– Более чем… Этим делом специально занимались мои ребята. Я просто не хотел тебе раньше времени об этом говорить… Так что плод, Анатолий Викторович, вполне созрел, и его надо срывать… Пока не сгнил…
– Но как же Костя? – растерянно спросил Толик и завозился – заерзал на своем диване, словно собирался тотчас сорваться на выручку Балашову.
– Он обещал тебе позвонить? Обещал… – Мартын сосредоточенно рассматривал пустой бокал на столе, слегка нахмурив белесоватые брови. – Но так и не позвонил, правильно?
– Обещал, когда станет совсем горячо, – напомнил Толик, чувствуя невольное напряжение этого затянувшегося разговора.
– Значит, он уже не понимает, не в состоянии понять, когда холодно, а когда горячо… Так бывает. Особенно – на игле…
– И все-таки… – Толик хотел хоть какой-то определенности. – Я не могу просто так в это поверить, понимаешь? Я слишком хорошо его знаю, как, впрочем, и ты…
– Мальчики! – громко позвала из столовой Тамара. – Кушать подано… Мы с Дашей вас уже заждались. Заканчивайте там со своими разговорами…
– Мой тебе совет, – тяжело поднимаясь из кресла, сказал Мартын, – бери банк и не комплексуй… В случае чего у тебя есть реальный шанс подставить плечо Балашову. Возьмут банк другие – он пойдет по этапу… Понял?
– Понял, – все еще сомневаясь, неуверенно ответил Толик.
– Вот и хорошо… А теперь пошли ужинать – твоя Томка не виновата, что ты у нее такой, извини, туго соображающий и нерешительный…
– Может быть, все-таки как-то встретиться с Балашовым? – сами того не замечая, они вдруг стали называть его по фамилии.
– Если ты его найдешь – встречайся… Но зачем? – Мартын выразительно пожал плечами.
Вопрос остался без ответа, поскольку они уже вошли в столовую, залитую ярким светом дорогой люстры из чешского хрусталя. Ровно, без дыма, горели в камине сухие ясеневые дрова, звучала тихая инструментальная музыка. Тамара с Дашкой, уже сидевшие за обеденным столом, щедро уставленным разнообразными закусками и красивыми бутылками с экзотическими этикетками, выжидающе смотрели на входящих мужчин.
Поздним вечером, проводив Мартына до машины с дремлющей в ней охраной, Толик тяжело поднимался по лестнице. Было слышно, как переговариваются Тамара с Дашкой, заряжая посудомоечную машину после царского ужина. Толик слегка поколебался и прошел мимо, к себе в кабинет. И хотя его слегка штормило после выпитого, а может быть, и съеденного, он все-таки налил себе еще коньяка. Стоя у журнального столика, он ни с того ни с сего вдруг пробормотал: «Ну, Господи, благослови!» – и опрокинул содержимое бокала в себя. И только теперь, опуская бокал на столик, внезапно вспомнил: «А как же новость, «очень хорошая»? Совсем мозги набекрень съехали, если они с Мартыном об этом даже не вспомнили».
Толик сел за письменный стол, снял трубку и нажал кнопку автоматического набора мобильника Мартына. Тот долго не отвечал, видимо, успел задремать под шумок работающего двигателя. Наконец недовольно прорычал:
– Слушаю тебя, мудило…
Толик усмехнулся, легко представив недовольную физиономию закадычного друга и насмешливо ответил:
– Ты сам мудила, Мартын, так как про «очень хорошую» новость забыл мне сказать…
– А завтра не мог позвонить? – уже более миролюбиво проворчал Мартын. – Невтерпеж, да? Ну, да ладно, что с тебя взять… В общем, на второе ноября, а это будет пятница, готовь снаряжение – выезд, как всегда, в шесть утра…