Криминальные гастроли - стр. 8

После этих ее слов Козырьков стал смутно догадываться, что с щенком его все-таки надули, но он на всякий случай попробовал вернуть себе авторитет и промямлил:

– Так он ведь маленький еще…

– Ага, – согласилась красавица полячка, – он‐то малэнький. Зато ты чецки дурен. Никой это не кавалер‐кинг, а обычный дворий пес! У Майки мать понимает в порода. Она так и сказала мне, что это, – Агнешка снова указала пальчиком на кутенка, – обычны дворий пес. Так что чесць! – Агнешка с грохотом захлопнула дверь перед носом декана.

«Интересно, – тоскливо глядя на дверь, подумал Козырьков. – А кто теперь тебе будет оплачивать аренду двухкомнатной квартиры?»

Словно услышав его мысли, Агнешка приоткрыла дверь и четко произнесла:

– За квартира можешь не переживаць. Я уже нашла тебе замену! – И дверь, теперь уже навсегда, захлопнулась. Козырьков остался стоять на площадке со щенком на руках и тоскливыми мыслями в голове.

Немного опомнившись и придя в себя после такого коварства панночки, первым порывом Андрея Викторовича было взять щенка за шкирку и отправить его пинком в глубь подъезда, чтобы тот летел туда поперед собственного визга… Но вовремя опомнился – все ж таки это был не простой щенок, а вещественное доказательство деканской наивности (читай – глупости) и обмана – и отправился в районный отдел полиции писать заявление о том, как он стал жертвой мошенников.

Только вот вернутся ли к нему его денежки и когда это будет… Никто в райотделе этого ему не сказал.

Люсенька Сакурова, светская леди и любительница различных богемных тусовок, двадцати трех лет от роду, вошла в ресторан самого дорогого в Москве фитнес-клуба La Salute, что расположен на Таганке, и огляделась. Народу было немного, и она сразу же увидала в глубине зала свою закадычную подругу Тонечку Филатову. Помахав ей ручкой, она прошла к столику и присела рядом с подругой на диванчик из светлой кожи.

– Хай, зазунька, – Тонечка потянулась к подруге для поцелуйчика. – Давно тебя тут не видно было. Где чилила?

– С Олежеком в Эмираты катались, – чмокнула подругу в щечку Люсенька. – Он там хаус присматривал. Ну и потусили чуток. Теперь вот наверстываю, – она указала наманикюренным пальчиком на сумку с формой. – Че пьем – эспрессо? Тоже себе закажу попить, но только сок черничный. Есть сок? – подняла она глаза на подошедшую к ней молодую женщину-официантку.

Та кивнула, улыбнулась и, записав в блокнотик заказ, спросила:

– Еще что-то будете заказывать? У нас сегодня…

– Нет, больше ничего не нужно. Я не голодная. – Люсенька отвернулась от официантки, давая той понять, что разговор окончен и пора бы ей идти работать. – У меня трабл, – заявила она скорбным голосом подруге. – У Олежека в это воскресенье юбилей – сорок пять, а я даже не знаю, что ему подарить. У него реально уже все есть!

Тонечка закатила глазки, показывая Люсеньке, что она ей сочувствует, и прокомментировала новость:

– Он у тебя такой сасный, что я просто от него тащусь. Одним словом – краш. Ты реально не в курсе, что ему подарить? Может, что-нибудь из антиквариата?

– Тонь, ты че?! Лол! Ты забыла, что он у меня сам такими вещами торгует! У него бизнес на антиквариате и драгоценностях завязан. Да у нас не дом, а лавка старьевщика! Реально тебе говорю. Я вообще в шоке. Такой шейм, я прямо не могу.