Криминальная любовь - стр. 7

А потом до меня дошло.

Это плакала моя мама. Вернее, скулила от боли.

Ноги сами понесли меня в сторону ванной комнаты. Дверь туда была не закрыта, и потому я увидела самое ужасное, что только могла себе представить.

Отчим держал маму за волосы одной рукой, а другой сжимал ей горло.

Он душил её.

У меня почернело перед глазами от увиденного. Не помня себя, я бросилась на Ганса со всей силы, на которую была способна.

Это подействовало – тот покачнулся и отпустил маму.

Она со стоном упала на кафельный пол. Я не успела посмотреть на её лицо, заметила только босые стопы, потому что в следующий миг отчим отшвырнул меня.

Сил-то у него было куда больше!

И я полетела, как кукла.

Я упала и ударилась глазом и щекой о тумбочку. Боль на несколько мгновений ослепила меня. Казалось, будто тысячи игл пронзили мне голову и странный гул заполнил мне уши.

Ганс посмотрел на меня. Сквозь пелену боли я увидела омерзительную ухмылку, скользнувшую по его холеному лицу. Становилось очевидно, что тот наслаждался собственной властью над нами.

На короткий миг мне показалось, что он переключится на меня, и, Боже мой, часть моего сердца была рада по причине того, что это могло спасти маму.

Я не хотела, чтобы ей было больно. Всем сердцем желая защитить маму, я готова была пожертвовать собой ради её спасения.

Но отчим, кажется, насытился истязанием мамы. Повернувшись боком, он вывалил свой половой орган, и, не стесняясь никого, справил нужду прямо в ванну.

Запах мочи ударил в нос, и меня замутило-затошнило. Сдерживая рвотные порывы, я молилась лишь об одном – чтобы этот монстр ушел.

Слава Богу, это случилось. Покачиваясь из стороны в сторону, Ганс вышел из ванной. Прошло совсем немного времени, и я услышала, как хлопнула входная дверь.

Ушел.

Это только в сладких романах и кино следом должен был появиться мой защитник для того чтобы наказать монстра Ганса.

В реальной жизни этого не произошло.

Несколько минут я глядела прямо перед собой. В конце концов, я впервые увидела этот кошмар. Впервые мне досталось. Наверное, мое состояние можно было охарактеризовать словом, близким к значению «не в себе».

Мамин стон напомнил, что не время разлеживаться.

Превозмогая боль и дурноту, я потащила маму на второй этаж. Она казалась мне такой маленькой и слабой!

Я старалась не смотреть на неё, но случайный взгляд отметил, каким опухше-синим было её прекрасное лицо.

Пока мы преодолевали ступени, в голове моей пульсировал знакомый вопрос.

Когда отчим превратился в монстра?

Ведь был же нормальным человеком. Или не был?

Я пыталась проанализировать, когда появились первые звоночки.

Первый год Ганс был идеальным. Щедрым, внимательным, заботливым. Наверное, поэтому мама согласилась на переезд в Канаду.

Её можно было понять. Ганс ухаживал красиво: дарил цветы, водил на свидания и проявлял отеческую заботу ко мне.

То, чего мне так не доставало.

До сих пор не забыла, как он купил мне перед новым годом зимние вещи… Модные, красивые. Я себя тогда впервые почувствовала привлекательной. Не заморышем каким-то, ходившим в поношенной одежде дочери маминой подруги, а по-настоящему красивой.

Уже через пару месяцев мама оформляла загранпаспорта.

Быть может, все переменилось, когда она родила младших сестер – Таню и Аню.

Тогда Ганс стал часто задерживаться на работе и почти не помогал маме с детьми. Все чаще в голосе его звучали раздраженные нотки. Я тогда списывала это на проблемы на работе. Новая должность обязывала его к еще большей ответственности.