Криминальная любовь - стр. 14
Надо же, бывает такое!
Впервые я видела такие удивительные глаза.
– Молчание – знак согласия, – сделал свой вывод Калаш.
Он уже потянул ко мне руки, и я, пробудившись, испуганно дернулась в сторону.
– Я сама, – нервно ответила я, и как в замедленной съемке, начала оседать на землю.
Калаш с нечитаемым выражением на лице молча наблюдал за этим процессом.
Видимо «я сама», брошенное мной, останавливало его от каких-либо действий, а, может, он просто решил проучить меня.
Как только я почувствовала под попой мелкие камушки, то мои руки сами потянулись к Калашу.
Он, сохраняя молчание, обхватил их пальцами. Я едва не взывала от его стальной хватки. Мужские руки были такими сильными, будто передо мной был робот.
И лишь тепло, исходящее от кожи Калаша напоминало мне, что он – живой человек, из плоти и крови.
Он медленно потянул меня за ладони, и когда я поднялась, обвил мои плечи рукой.
Потрясенная этим жестом, я подняла на Калаша смущенный взгляд.
– Долбанешься вдруг, у нас тут ступени, – пояснил он.
– Спасибо, – внезапно задетая таким ответом, я опустила глаза.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Вчетвером – я, Калаш, Макс и Майя, мы подошли к дому, когда, вдруг, его дверь с треском открылась, и на пороге показался совершенно незнакомый мне мужчина.
Он был высокого роста и имел слегка неопрятный вид. Мятая, клетчатая рубашка была, кажется, на размер больше своего хозяина, впрочем, это можно было сказать и про поношенные, с чуть вытянутыми коленками, джинсы.
На голове – что называется, воронье гнездо из русых волос.
Его лицо имело правильные черты – прямой нос, красиво очерченные губы, которые сейчас даже не пытались изогнуться в подобии улыбки. И без того узкий разрез глаз казался еще более узким из-за нависающих темных бровей.
Взгляд у незнакомца был такой, словно его только что вырвали из привычного ему мира, и он пытался понять, что здесь происходит.
– Башка, здорово, ты что, уже проснулся? – Калаш вытянул руку и крепко пожал протянутую ему широкую ладонь.
Тоже самое сделал и Макс.
Я заметила, что у всех мужчин были жилистые руки. Они так отличались от холеных ручек отчима и тех парней, что учились со мной в универе!
– Типа того, – ответил Башка и смерил нас с Майей, которая теперь стояла слева от меня, все тем же непонимающим взглядом.
– Это наша гостья, Василиса, она будет жить у нас. Вечером привезем её младших сестер, – чуть сильнее сжимая мои плечи, сообщил Калаш, – а это её подруга.
– Майя, – самодовольно, будто ему предстояло развернуть желанный подарок, добавил Макс. – И я постараюсь сделать все, чтобы она тоже заночевала у нас.
Сбоку послышался насмешливый смешок Майи.
– Макс, не забывай, что они – наши гостьи, – произнес Калаш, и я почувствовала в его тоне предупреждение.
– Да как такое забыть? К нам бабы-то сюда никогда не приезжали, а теперь – сразу две! Долго мы тут будем стоять? В ногах правды нет!
Значит, мы первые гостьи тут? Вот это очень интересно!
Калаш кивнул, и мы прошли в дом.
– Обувь снимайте, – скомандовал он.
Я непроизвольно улыбнулась.
Меня всегда раздражало, вызывало неприятные чувства привычка американцев, канадцев и прочих ходить дома прямо в обуви.
Помню, как долго пыталась привыкнуть к тому, что Ганс расхаживает по дому в туфлях. Но так и не привыкла.
Все-таки, дом – это не просто стены и крыша.