Крик горностая - стр. 27
Игорь хохотнул:
– Это кто ж мне даст аккуратненько алиби узнавать? Я теперь не под погонами, ты забыл?
Капитан Александров вздохнул:
– Я не забыл.
Вмешалась Аделия:
– А что, часто такое бывает, чтобы родственники мутили из-за опеки и доступа к финансам. Там же наверняка все не просто, под наблюдением. И на себя денежки не потратить. Или как?
Она переводил взгляд с Макса на Игоря и обратно в ожидании ответа. Первым заговорил Макс.
– Да как там особо проконтролируешь? Только если зарвутся и доведут подопечного до банкротства. И то… Недееспособный, он и есть недееспособный – ни пожаловаться при подозрении, ни обратиться в аудиторскую фирму. Тем более если речь идет о таком основании, под которое подводят Ревель.
– Шизофрения? – догадалась Аделия.
Макс кивнул.
– При таком раскладе еще затрагиваются интересы несовершеннолетней дочери, – напомнил Игорь. – Она уже взросленькая и вполне может куда надо обратиться.
Макс покосился на него:
– Это если она хоть немного проявит бдительность. А Мария с мужем ее знают с младенчества. Если нормальные отношения все эти годы были, то девочка даже в мыслях не допустит, что ее обманывают.
Тигран еще стоял на улице и говорил с кем-то по телефону, кажется, ругался. Сев в машину, с силой захлопнул дверь и рывком стартанул с парковки.
– Хм… горячий, однако, мужчина, – отметил Романыч, провожая взглядом его черную иномарку.
– Надо подумать, как проверить алиби Марии и ее мужа, – заключил Макс. – В конце концов, они вряд ли очень хорошо знают процессуальный статус детектива и совсем не знают содержание договора с Анной. Можно на это сослаться, чтобы хотя бы задать вопросы. А там уже дальше смотреть.
Анна тем временем, закончив плакать, вымыла посуду. Поговорила – очень коротко и почти дежурно – с дочерью, отправилась в ванную. Долго плескалась, дольше часа.
– Она там не уснула? – поинтересовался Романыч. – Что там можно час десять делать?
Он вопросительно посмотрел на Аделию. Та удивилась:
– Мне перечислить все возможные варианты?
– Ну, а почему нет, – Макс сладко зевнул, – нам все равно нечего делать.
Аделия закатила глаза. Выставив перед собой ладонь, стала загибать пальцы:
– Снять макияж, сделать пилинг. Набрать ванну с солями или пенкой. Вымыть волосы, нанести скраб, потом маску, потом пенку, потом уход… Масло на тело. Поухаживать за пяточками… – Аделия вошла во вкус, старательно избегая слишком интимных подробностей, оба мужчины смотрели на нее округлившимися глазами, как на инопланетянку. Девушка замолчала. – Что вас так удивляет? Красиво выглядеть – это серьезная работа. И она тем серьезнее, чем старше женщина.
Макс и Игорь переглянулись.
– Ты сейчас точно говоришь о женщине, которая недавно похоронила мужа, и уверяет, что видит его призрак?
Аделия осеклась. Пару часов назад Анна говорила ей о пустоте, которая сопровождает ее и поглощает. Страшные слова, как заноза, засели в сердце и даже сейчас не отпустили до конца, Аделия нет-нет, да поглядывала на Макса, будто опасаясь, что мужчина испарится. Она, примеряя эмоции Анны Ревель, с трудом могла представить себя «начищающей перышки», потеряй она любимого.
«А такого ли уж любимого?» – повисло в салоне машины невысказанным предположением.
Все трое посмотрели на монитор, в центре которого появилась Анна: полотенце на голове, банный халат плотно запахнут и завязан на крепкий узел. Женщина прошла в спальню, оставив распахнутой дверь. Потом, будто спохватившись, вернулась и захлопнула ее.