Кричи громче - стр. 23

Еще и незаслуженно обижает меня!

А ведь все его вина, что мы тут сидим! Почти две недели…

«Это как пионерский лагерь. Только для взрослых…»

«И здесь справимся… Вместе…»

«… Я весь твой, святоша. Пользуйся...»

На кой черт мне его утешения и обещания, если все это обман?! Вернемся домой, месяц с ним разговаривать не буду!

– Ты что, плачешь?

Пришел все-таки… Когда я уже все слезы выплакала! Сижу, наверное, с покрасневшим носом и воспаленным глазами.

– Да, плачу! Тебе какое дело?! – растирая остатки горячей влаги, не смотрю в его сторону.

Как он!

– И откуда столько эмоций?

– Фильм очень трогательный, – вру, захлебываясь порцией рваных вдохов.

– Зачем такой смотришь? Я же просил, Машка…

– Мало ли, что ты просил! Хочу и смотрю! Захочу… вообще порно включу. И буду смотреть! Ты мне папа, что ли?!

– Ого. Порно, – вздыхает и присаживается перед диваном на корточки. Заглядывает в глаза, не тая насмешки. – Смотри, сознание не потеряй, святоша.

– Не думаю, что там все настолько страшно… – ерничаю я. – Без твоего беспокойства обойдусь. Со своим порно!

– Ну-ну, – внаглую усмехается. – Я впечатлен. И все же хочу контролировать… просмотр.

– Еще чего! Вот теперь ты отвали, Градский!

– Ладно тебе, святоша, – протяжно вздыхает. – Мир.

Меня только разобрало, а ему мириться вдумалось.

Ни фига!

– Большой банан тебе, Кинг-Конг, а не мир!

– Я тебе сейчас покажу большой банан, – с угрозой рычит Яр, прежде чем бесцеремонно сдернуть меня на ковер. Я оказываюсь в неудобном положении, зажатой между ним и основанием дивана. – Ну? – грубо рявкает мне в лицо. Надвигаясь, упирается в переносицу лбом. – Что дальше придумаешь, Маруся?

Внутри живота зарождается какой-то огонек. Он несется, словно вспышка, через все мое тело. Разрывает обжигающим теплом грудь. Осыпая искрами плечи, наполняет тело странным теплом.

Начинаю дышать чаще и громче. Непроизвольно жмурюсь. А распахнув глаза, почему-то смотрю на губы Ярика. Он так близко…

– Почему ты постоянно доводишь меня?

– Ничего я не довожу!

– Мириться будешь, твою мать?

– Буду, черт тебя дери!!! Буду!

– Так-то! И не ной больше, – отступает, но возможность полноценно вдохнуть не возвращается. – Ты нарушаешь правила.

– Которые ты придумал?

– Введу штрафные, Маруся, – заявляет, словно он здесь, блин, главный. – Будешь отрабатывать.

– Да ты сам нарушаешь!

– Поподробнее?

– Вместе, – криком бросаю ему его обещания. – Справимся вместе!

– А я куда-то вышел? – нагло ударяется в иронию.

– Ты знаешь, о чем я. Хочу с тобой быть.

– Ты и так со мной, – выдыхает значительно мягче. – Просто… Есть вещи, которые немного усложняют процесс нахождения здесь.

– Какие?

Ярик не отвечает. Поднимается и помогает мне встать.

– Не обижайся. Я не со зла, если что… – бросает, как будто между делом, и выходит.

Я снова остаюсь одна.

Черт возьми…

12. 11

Ярослав

Машка подбирается все ближе. Одно дело, если так поступаю я, врываясь, когда вздумается, в зону ее личного пространства. И совсем другое, если это делает она. Особенно, учитывая то, что мы круглые сутки находимся один на один, а я на ней сто лет повернут.

– Почему я не могу спать с тобой? Что ты опять начинаешь? – слышу, как ее голос становится выше, начинает на выдохе дрожать. – Я здесь сама не справлюсь. Ты обещал…

«Сеструля» ведь не знает, что это все не просто шутки, «братишка» крайне озабоченный, помешанный на ней придурок. У меня уже две недели не было секса. А стоѝт, хоть гвозди заколачивай! Кажется, что круглые сутки. Я, конечно, помогаю себе в душе рукой, но это совсем слабо спасает. Гормоны долбят.