Криасморский договор. Сделка с вечностью - стр. 38
Это все равно не помогло бы. С одной стороны их терзал ветер, а с другой на них шла неумолимая водная стена. Альдор вспомнил, что читал о таком явлении в эннийских трактатах – в местах, где бывали землетрясения, случались такие волны. Но эти края не знали ничего подобного с тех пор, как велись летописи.
– Что-то случилось, – только и мог сказать он. – Что-то на севере.
– Плевать! – Остер дернул господина к себе и подполз к мачте, где темными змеями свились остатки канатов. – Я не знаю, что делать!
– Я тоже. Молись, если веришь.
Отчего-то это осознание неминуемой смерти вселило в него спокойствие. Ясность, которую он искал так давно и которую так и не мог обрести, наконец-то явилась именно сейчас. Был ли то гнев господний или очередное роковое безумство природы – какая разница? Имело значение лишь то, что вскоре все закончится. И конец этот – мучительный и невероятно страшный – все же был ясен. В глубине души Альдор желал, чтобы все это закончилось. Чтобы не было этого похода, чтобы тогда, несколькими годами ранее, Грегор не послушал его и не загорелся идеей заполучить имперский трон. И если эта война закончится так, пусть. Пусть многие погибли напрасно, но если все окончится сейчас, будет спасено еще больше людей. Не самый скверный повод для смерти.
Когг затрещал, взлетев вверх.
– Держу, господин, – кричал Остер, словно еще на что-то надеялся. – Я буду защищать вас до…
Он не договорил. Они погрузились в воду, и крик помощника захлебнулся в буквальном смысле.
Продолжая держаться, они вынырнули наверх – Альдор уже ничего не видел и не слышал, ориентируясь лишь по возможности дышать. Вода была всюду. Ветер бил и хлестал. Мачта сломалась – он не заметил, в какой момент. Остер продолжал его удерживать. «Славный малый, зря Альдор с ним так», – подумал он.
А затем их что-то ударило. Корабль содрогнулся, застонал и затрещал. Их снова захлестнуло волной, Альдор уже почти не пытался отплевываться. От удара Остер обмяк – видимо, приложился головой о дерево.
Альдор разжал руки и отдал себя на волю стихии.
2.2 Миссолен
Симуз промокнул вспотевший лоб платком, аккуратно свернул его вчетверо и убрал за пазуху. Волосы отросли до той самой ненавистной длины, когда уже лезли в глаза, но убрать их в хвост еще было нельзя. Челка прилипла к вискам, пришлось разворошить ее пальцами. Почему-то в Миссолене жара переносилась хуже, чем в Эннии. Влажный горячий воздух застаивался и обжигал лёгкие.
– Хорошо бы, полило, – Одна из фрейлин императрицы Виктории томно обмахивалась веером и стреляла глазками, не то дразня, не то что-то обещая Симузу. Кажется, ее звали Матильдой, и происходила она из небогатого, но старого и уважаемого бельтерианского рода. Матильду прислали ко двору, чтобы подыскать нового мужа взамен скоропостижно скончавшегося.
Бывший эмиссар любезно улыбнулся, но беседу не поддержал. Флирт с придворными дамами в его контракт не входил.
– Как вы спасались от жары в Эннии? – не унималась фрейлина.
– Примерно так же, как и здесь: днём прятались по каменным домам и выходили на улицу после заката.
Дама театрально охнула.
– Как же это мучительно! Хоть бы ветерок подул!
Симуз пожал плечами. Духота, несмотря на все неудобства, оставалась меньшей из его забот.
Он барабанил пальцами по мраморной скамье, ожидая приглашения. Император нечасто баловал его личными встречами, и потому, когда люди Демоса принесли ему весточку, собрался по дворец незамедлительно. Каждая аудиенция давала шанс увидеться с Десари. По понятным причинам дочь жила при дворце, а Симуз, вернувшись к грязной работенке, старался держаться подальше от любопытных глаз.