Криасморский договор. Пляска на плахе - стр. 9
– Верно, – спокойно ответила она. И в голосе ее было столько твердости, что Альдор понял: Ириталь все решила.
Граувер метнул взгляд на герцога и едва сдержал крепкое словцо. Друг вздохнул с облегчением и счастливо улыбался, словно наконец-то сбросил с плеч огромный камень. Рейнхильда же выглядела растерянной. И чем яснее она осознавала сказанное братом, тем шире становилась улыбка Грегора.
– Скажи им наконец! – не выдержала Ириталь. – Или я сама скажу. Все равно они вскоре узнают, и лучше бы от нас.
– Да, ваша светлость, извольте поделиться, – процедила Рейнхильда. – Какую глупость вы задумали?
Грегор поднялся, выпрямил плечи и, не найдя в себе сил смотреть в глаза сестре, взирал на Ириталь. Посол затаила дыхание.
– Я поеду в столицу, чтобы на Совете заявить о правах на трон империи, – молвил он. – Мы с Ириталь уже давно любим друг друга. Ни она, ни я не готовы жертвовать чувствами ради решения кучки продажных церковников. Став императором, я смогу взять ее в жены и таким образом не запятнать ничьей чести. Но до моего возвращения Ириталь лучше остаться в Хайлигланде.
У Альдора упало сердце. Нет, он желал другу лишь добра и многое бы отдал за то, чтобы Грегор получил заслуженное счастье, однако его намерения угрожали погрузить в хаос не только империю, но даже отдаленный Хайлигланд. Ибо если Ириталь решила отказаться от предназначения, латанийцы начнут за ней охоту – закон был суров к женщинам с Меткой Гинтаре. Неповиновение божьей воле каралось смертью.
– Слышать об этом не желаю! – крикнула Рейнхильда и грохнула кубком по столу, забыв, что чаша была полна – рубиновая жидкость описала в воздухе идеальную дугу и выплеснулась на стену. – Это безумие, Грегор. Ты ничего не добьешься на Совете и лишь настроишь столичных вельмож против себя.
Герцог лишь равнодушно пожал плечами.
– Для начала я всего лишь заявлю свою кандидатуру. Это законно. Никто меня не тронет.
– Но ты же хочешь не просто выступить на Совете. Тебе нужно стать императором, чтобы осуществить задуманное… Боже, Грегор, ты хоть понимаешь, в каком обществе окажешься? Ты представляешь, кто будет твоим соперником? Взять хотя бы Горелого лорда – он был любимчиком Маргия. Ты и рта открыть не успеешь, как он или его союзники сожрут тебя с потрохами!
Испуг Рейнхильды был искренним. Да и Альдор, чего греха таить, распереживался не на шутку. Он не мог и помыслить, что друг окажется настолько безрассудным и поставит на карту все, что ему было дорого. Пусть даже ради прекраснейшей женщины на свете.
– Я знаю, чем рискую, сестрица. Но я принял решение, – Грегор одарил Рейнхильду ледяным взглядом, и вскинул руку, приказав ей молчать. – Я ценю твою любовь и советы. Я благодарен за то, что ты не отвернулась и помогла, когда отец вернул меня из монастыря. Однако Альдор прав – ты скоро нас покинешь, и я должен начать жить сам. Хранитель свидетель, я не хотел до этого доводить, но ты меня вынуждаешь. – Он подошел к сестре и положил руку ей на плечо. – Я, герцог Хайлигландский и лорд Эллисдора, приказываю тебе повиноваться моей воле. Я поеду в Миссолен и сделаю что решил. Не смей чинить мне препятствий, иначе я расценю это как измену.
– Но…
– И если тебе невыносимо жить подле человека, который всего-то пытается воспользоваться шансом, что ему подарила судьба, можешь отправляться в Гацону раньше обозначенного срока. Кронпринц Умбердо, полагаю, будет очень рад обществу невесты.