Криасморский договор. Пляска на плахе - стр. 28
Прошло уже пять лет, а он все еще слышал крики Фиеры по ночам. Нечеловеческие, леденящие душу, полные боли и отчаяния. К счастью, дети ему во сне не являлись – смотреть на их смерть каждую ночь он бы не смог. Просто не вынес бы.
Он отчетливо помнил, как ворвался в охваченный огнем дом, тщетно надеясь спасти хоть кого-нибудь. Это с самого начала было безрассудной затеей, но Демос не мог позволить себе молча наблюдать, как близкие погибали столь ужасной смертью. Фиера задыхалась, металась по остаткам деревянного зала, отрезанная от выхода – он видел ее силуэт за стеной огня. И кричала.
«Боги, как она кричала».
Этот животный вопль пробирал до костей. Демос беспомощно ползал по полу, слепой от дыма, почти глухой от гула огня, и ничем не мог ей помочь. А затем загорелся сам.
«Если Хранитель, которому мы так неистово поклоняемся, столь милостив, то зачем он позволил умереть стольким невинным людям? Почему изуродовал, лишил покоя, но оставил в живых меня, человека, виновного в этой трагедии? Человека, чье существование противоречит сути учения о Пути. Владеющего запретной силой, проклятого. Своеобразное чувство юмора у этого бога. Хорошо, что отец не успел дожить до того жуткого дня. Это бы разбило ему сердце».
Единственное общение с огнем, которое отныне допускал Демос, заключалось в разжигании курительной трубки и свечей. Все прочее вызывало у него оторопь и ужас. С того дня в ни один человек в Бельтере не был приговорен к сожжению вопреки протестам церковников.
«Зато об этой тайне каким-то чудом пронюхал Аллантайн и теперь держит меня за яйца».
Казначей вновь посмотрел на покрытые шрамами от ожогов пальцы, перевел взгляд на раскалившийся докрасна железный прут…
«Надеюсь, леди Эвасье хватит ума заговорить самой».
Тем временем фрейлина очнулась от ведра воды, вылитого ей на голову. Она снова задрожала, увидев орудие пытки, но на этот раз хотя бы не упала в обморок. Демос выдохнул струйку дыма.
– С возвращением, леди Эвасье. Вижу, вас чрезмерно впечатлили вагранийские традиции.
Женщина посмотрела на казначея в упор. С ее спутанных темных волос стекали ручьи воды, ночная рубашка промокла и облепила чуть полноватое, но весьма соблазнительное тело. Под ногами медленно растекалась лужа.
– Задавайте вопросы, лорд Демос. Я расскажу все, – тихо произнесла узница.
Деватон знаком приказал Ихразу набросить на плечи фрейлины теплую накидку. Когда женщину закутали, она одними губами прошептала слова благодарности.
– Вы знали императрицу с детства, не так ли? – начал Демос.
– Это ни для кого не секрет. Я воспитывалась при дворе ее сестры, королевы Агалы.
– И вы были близки?
– Насколько это возможно между подругами, – кивнула фрейлина.
– Тогда как вы можете объяснить внезапное решение Изары покинуть императорский двор сразу после кончины ее супруга? – Демос выбил потухшую трубку, постучав ею о край стола. – Она якобы отправилась в монастырь. Однако ее величество раньше не отличалась набожностью. С чего же возникли столь резкие перемены?
– Со мной она объясниться нужным не сочла.
Демос недоверчиво прищурился.
– Это кажется странным, леди Эвасье. Вы же были подругами.
– Ничего удивительного. С тех пор, как я вышла за бельтерианца, наши отношения охладились.
– Ее величество перестала вам доверять?