Криасморский договор. Плата за верность - стр. 21
Сотница выдавила из себя улыбку.
– Охотно верю. Но свою бочку я уже выпила.
– Энцо, подай нашей гостье воды. Располагайтесь, Артанна.
Наемница опустилась на скамью и бегло осмотрела роскошное убранство шатра, ища правдоподобный повод удалиться. Гацонец мог позволить себе беспечно набивать брюхо прямо перед границей, она – нет. С самого утра Артанну разве что не трясло от беспокойства.
– Желаете печеных рябчиков? Холодного пирога с кореньями?
– Благодарю, я не голодна.
Сефино мастерски сыграл удивление.
– Как? Вам не нравится мой повар?
– У вас повар от бога. Но мне уже неловко злоупотреблять вашим гостеприимством. В конце концов, я всего лишь ваша временная спутница, навязанная волей его светлости.
Торговец отмахнулся.
– И оттого я еще больше дорожу вашим обществом. Лучшая приправа к любой трапезе – хорошая история. А у вас, насколько я могу судить, их должен быть целый сундук. Окажите честь – ответьте на несколько вопросов любопытного старика, прежде чем мы расстанемся.
Стариком, однако, Ганцо не был. Лишний вес и раскрасневшееся одутловатое лицо, безусловно, прибавляли ему лет, но больше сорока Артанна ему не дала бы.
– Хорошо, – достав трубку, сказала наемница.
Купец омыл руки и принялся за рябчиков, чей дивный медовый аромат щекотал ноздри.
– Расскажите мне о Руфале, – обратился Ганцо. – Какие легенды слагает о нем ваш народ?
Рука женщины застыла, не успев поднести чашу к губам.
– Этой историей пугают всех детей от Рундкара до Эннии, – удивилась она. – Неужели вы о ней не слышали?
– Конечно, слышал. Более того, я знаком с разными версиями, – купец сделал глоток вина и блаженно улыбнулся. – Но никогда не имел удовольствия услышать ее из уст настоящего вагранийца.
Артанну удивил его вопрос. Она полагала, что гацонец примется выспрашивать о шрамах, войне с рундами, о лорде Рольфе, наконец. Но вагранийка никак не ожидала, что Сефино Ганцо окажется любителем древней истории.
– Это было слишком давно, синьор. Откуда мне знать, как обстояли дела на самом деле?
Купец отправил в рот тонкий ломтик вонючего сыра, отчего-то считавшегося деликатесом в Бельтере. Артанна отметила определенную тягу Ганцо ко всему бельтерианскому – то ли дань моде и партнерству с восточными негоциантами, то ли в гастрономическом плане Ганцо просто был извращенцем. Ничем иным его привязанность к смердевшему тухлятиной сыру наемница объяснить не могла. Тем временем, этой вонью пропитался не только весь шатер, но даже одежда Сотницы.
– Разумеется, я это понимаю, – помедлив, сказал купец. – Однако дело в другом. Видите ли, я интересуюсь вагранийской культурой – изучаю мировоззрение, ценности, обычаи… Но, поскольку ваш народ крайне замкнут, мне приходится понимать его через отношение людей к уже известным событиям. Таким образом, фольклор стал для меня едва ли не единственным источником знаний.
– Вот оно что. Почему именно вагранийцы, синьор Ганцо?
Купец пожал плечами:
– Людям свойственно тянуться к неизвестному.
Наемница усмехнулась и подняла глаза на гацонца, ожидая новых вопросов.
– Руфал, определенно, был неоднозначной личностью, – рассуждал Ганцо. – И, безусловно, самым известным вагранийцем в истории материка. И потому мне интересно, какая память о нем живет среди его потомков.
– Не самая лучшая, как вы можете судить, – ответила Артанна. – Он умудрился стать первым и последним королем. Был возведен на трон и свергнут своим же народом – весьма красноречивая характеристика, не находите?