Крейсер «Суворов» - стр. 17
Капитан-лейтенант сник и помрачнел. Через минуту продолжил:
– Так что думайте, где вы и что вы делаете. Можете убить не только себя, но и товарищей, а заодно и своих, и их матерей, отцов… Повторяю: вы не имеете права нарушить инструкцию Не важно, кто вам приказывает – собственный больной мозг, старшина, офицер, командир корабля, да хоть сам Леонид Ильич…
Офицер убрал со стола бутылку и стакан.
– Итак, приступаем к разбору: что нужно делать в случае затяжного выстрела…
Больше этот офицер у них никаких занятий не вел. И никто его не видел в расположении учебной школы. Темнов же после этой «лекции» старался ловить каждое слово преподавателей, которые учили их обслуживать боевую технику. Он очень не хотел оказаться на чьих-то руках черным, обгорелым…
На первых же стрельбах Олега случилось то, чего он так боялся. Сначала все шло как по маслу. Первый выстрел был почти «игрушечным», производился без снаряда по команде:
– «Снятие смазки!»
Темнов знал, что первые выстрелы всегда бывают «прогревными». Их делают, чтобы при последующих выстрелах не было потери начальной скорости снаряда. Такая потеря в начале стрельбы связана с тем, что пороховой заряд отдает часть энергии на прогрев ствола орудия и на сгорание смазки в канале ствола. Поэтому смазку сжигают холостым выстрелом.
Второй выстрел был уже полноценным. В ствол зашел снаряд, следом – заряд. Олег напрягся, ожидая. Наконец башня с ужасным грохотом содрогнулась, снаряд улетел, куда ему положено, и Олег немного расслабился: обошлось.
Корабль во время выстрелов главного калибра встряхивает так, что отлетает краска с переборок. Если дневальный зазевался и не снял плафоны и лампочки, то те взрываются как гранаты, усеивая кубрик стеклянными осколками.
Новый снаряд, заряд. Ожидание. Выстрел. Новый снаряд, заряд. Ожидание. Выстрел. И еще. И еще…
Стреляли двумя крайними орудиями башни. Среднее молчало. Оно было законсервировано и ради экономии боезапаса, и из-за нехватки членов экипажа, и еще из-за связи. Крейсер является флагманским кораблем. Это такой плавучий узел связи, напичканный сложной радиоаппаратурой, которая очень чувствительна к мощным выстрелам главного калибра. Поэтому пока нет боевой надобности, среднее орудие молчит, не беспокоит «нежное» БЧ-4.
Новый снаряд, заряд. Ожидание. Ожидание. И еще ожидание, ожидание, ожидание… Выстрела не последовало. Темнов тогда сразу все понял. Вспомнил капитан-лейтенанта с Русского острова, пившего водку прямо во время занятий, и его слова: «Они были такие же пацаны, как вы. Только черные, обгорелые. Я их на этих вот руках из башни выносил…» Это был затяжной выстрел. Как на «Сенявине». По спине Олега пробежал холодок…
Из перегрузки поднялся командир башни Сапонин. Из КДП прибежал командир дивизиона Гарашко, скомандовал:
– Произвести отчет!
Гриф – замочный – подрагивающим голосом отсчитал:
– Раз, два, три… двести…
«Карабас» отдал новый приказ:
– Заменить трубку!
Гриф вынул из казенной части орудия артиллерийский капсюль, который поджигает основной заряд. Комдив взял трубку в руки, повертел, осмотрел, понюхал:
– Сработала… Установить новую!
Но и с новой трубкой выстрела не последовало. Это означало, что капсюль делает свое дело и воспламеняется, однако испорченный порох в заряде не вспыхивает. Но, возможно, он тлеет и готов рвануть в любое мгновение.