Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю - стр. 35

Хитрый план Боэмунда оказался успешным, завершив первую осаду Антиохии. Но времени отметить это событие не оказалось. 4 июня, через день после падения города, к нему подошел авангард армии Кербоги. Мусульмане окружили город, и крестоносцы оказались запертыми внутри его.

Вторая осада Антиохии в июне 1098 года стала тяжелейшим испытанием для крестоносцев. Латиняне избежали войны на два фронта, но оказались осажденными в стенах города. Лишенный ресурсов еще во время первой осады город почти ничего не мог им предложить – ни военного снабжения, ни продовольствия. А поскольку цитадель оставалась в руках противника, положение было более чем серьезным. Экспедиция оказалась на грани полного уничтожения.

Крестоносцы могли надеяться только на давно ожидаемый подход византийской армии под командованием Алексея Комнина. Франки не знали, что волею обстоятельств они лишились даже этой призрачной надежды на спасение. 2 июня, как раз перед тем, как Антиохия оказалась в руках латинян, один из лидеров крестоносцев – Этьен де Блуа, рассудив, что у крестоносцев нет надежды на спасение, решил бежать. Притворившись больным, он отбыл на север и двинулся через Малую Азию. Его отъезд, вероятно, нанес огромный ущерб боевому духу, но вред, причиненный Этьеном всему движению крестоносцев в целом, оказался стократ больше.

В центральной части Анатолии он встретил императора Алексея и его армию, остановившуюся в городе Филомелиум. На протяжении всей блокады Антиохии крестоносцы ожидали греческого подкрепления, но Алексей был занят, захватывая побережье Малой Азии. Когда Этьен сообщил, что франки к этому времени, вероятнее всего, наголову разбиты, император принял решение возвращаться в Константинополь. В решающий момент Византия подвела крестоносцев, и греки так до конца никогда и не были прощены. А Этьен вернулся во Францию, чтобы услышать из уст собственной жены обвинение в трусости.

Таким образом, крестоносцы остались один на один с ордой Кербоги. Полководец из Мосула оказался грозным соперником. Для франков он был официально назначенным главнокомандующим армией багдадского султана, но было бы неправильно думать, что Кербога был обычным слугой халифа династии Аббасидов. Вынашивая собственные честолюбивые планы, он быстро понял, что война против франков в Антиохии дает ему превосходную возможность захватить контроль над Сирией для себя лично. Шесть месяцев Кербога самым тщательным образом планировал и закладывал дипломатический и военный фундамент своей кампании, собирая по кусочкам грозную мусульманскую коалицию. К ней присоединились армии из Сирии и Месопотамии, включая отряд из Дамаска, но большинство из них подталкивала не ненависть к христианам и даже не набожность, а страх перед Кербогой, человеком, который, казалось, был судьбой предназначен для управления сельджукским миром.

В начале июня 1098 года Кербога приступил ко второй осаде Антиохии с упорством и целеустремленностью. Он разбил главный лагерь в нескольких милях к северу от города, установил контакт с мусульманами, удерживавшими цитадель, и начал собирать силы в крепости и вокруг нее на восточных, менее крутых склонах горы Силпиус. Солдаты также развернулись, чтобы блокировать ворота Святого Павла на севере города. Первоначальная стратегия Кербоги была основана на агрессивной лобовой атаке, направленной через цитадель Антиохии и ее окрестности. К 10 июня он был готов начать стремительное нападение. В течение четырех следующих дней волны мусульман одна за другой атаковали город, а Боэмунд возглавил отчаянное сопротивление франков, стремящихся во что бы то ни стало сохранить контроль над восточными стенами города. Это было самое напряженное и жестокое сражение из всех, в которых крестоносцам довелось участвовать. Оно не прерывалось ни на минуту от рассвета до наступления темноты, так что, по словам одного очевидца, «человек с едой не имел времени ее съесть, а человек с водой не имел времени ее выпить». Измученные и обессиленные, латиняне быстро приближались к кризису. Позднее один из крестоносцев вспоминал, что «многие теряли надежду и поспешно спускались на веревках с городских стен, а в городе солдаты, вернувшиеся из боя, рассказывали, что мусульмане обезглавливают защитников». Днем и ночью количество дезертиров росло, и вскоре к ним присоединились даже хорошо известные рыцари, такие как родственник Боэмунда. В какой-то момент прошел слух, что сами лидеры готовятся покинуть город, и Боэмунду и Адемару пришлось запереть на засов городские ворота, чтобы предотвратить общее бегство.