Крестовые походы. Под сенью креста - стр. 45

Боэмунд Тарентский действительно резко выделялся на фоне других крестоносных вождей. Он был старшим сыном от первого брака знаменитого норманнского вождя Роберта Гвискара, завоевателя Южной Италии и основателя норманнского государства на итальянской земле. Боэмунд сопутствовал отцу в его завоевательных походах, долгое время сам командовал войсками, сражающимися против Византии в горах Эпира и Македонии. Однако Роберт Гвискар, поддавшись на уговоры своей второй жены – принцессы из знатного итальянского рода – оставил почти все свои владения младшему сыну Роджеру, вместе с герцогским титулом. Боэмунду достался лишь город Тарент с окрестностями и громкий, но не подкрепленный богатствами титул князя. Обделенный наследник смирился с волей отца, но с этих пор ничего не желал так сильно, как добыть для себя земельные владения, власть и доходы не меньшие, чем у его удачливого сводного брата.

Многолетние войны с Византией явились для Боэмунда отличной школой. Он стал великолепным знатоком военного дела, не стесняясь учиться этому у своих врагов – наследников славы победоносного Рима. А хорошее знакомство с изощренными хитросплетениями византийской политики, помноженное на его собственные таланты, резко выделяло его из среды европейских феодальных властителей того времени – как правило, необразованных и обладающих весьма узким кругозором. Даже внешне он больше походил на византийца, чем на католического воина – он брился и стригся, сильно отличаясь этим от бородатых и длинноволосых крестоносных вождей. Ясное понимание политической ситуации и всех трудностей похода, четкое осознание своих собственных целей также возвышали его над соратниками. Блестящий полководец, умный, хитрый и коварный политик, он, по словам Анны Комниной, «хитростью и отвагой... превышал всех прочих латинских князей настолько же, насколько уступал им богатством и численностью своих войск».

Армия Боэмунда действительно была невелика – в количественном отношении она в четыре-пять раз уступала ополчениям Раймунда Тулузского или Готфрида Бульонского. Но по своим боевым качествам отряды тарентского князя, безусловно, были лучшими в крестоносном воинстве. Это было, в том числе, и заслугой самого Боэмунда, отказавшегося брать с собой многочисленные толпы плохо вооруженной бедноты, также рвущейся в поход. Соотношение рыцарской конницы и пехоты в армии Боэмунда Тарентского не превышало один к трем, что выгодно отличало ее от других католических армий, перенасыщенных неповоротливой, недисциплинированной и небоеспособной пехотой. Очень важно было и то, что большинство его рыцарей были норманнами (правильнее, конечно, «нормандцами», но пусть останется устоявшийся термин), то есть прирожденными воинами, к тому же имевшими многолетнюю практику войны с Византийской империей. Потомки викингов, державших в страхе всю Европу, потомки тех бойцов, что совсем недавно завоевали Англию и Италию, они, вместе со своим талантливым предводителем, по существу, составили ядро крестоносного войска и, несмотря на свою малочисленность, сыграли огромную роль в успехе Первого крестового похода.

Таковы были вожди и таковы были армии, которые осенью 1096 года двинулись по дорогам Европы, с тем, чтобы соединиться в Константинополе и начать свой великий поход за освобождение Гроба Господня.