Крестная мать - стр. 32
– Допустим, – медленно ответил Химик, и Анна с трудом подавила желание поднять вверх кулачки с криком «уииии!» – Но тебя не признают главной, если ты сама себя не поставишь, как надо. Я подстрахую – но выгнать Федора ты должна сама.
Что именно имел в виду Химик, Анна поняла не до конца. Все-таки преступный язык иносказателен, приличного разговорника еще не изобрели, а ей не хотелось выглядеть совсем уж неопытной дурочкой. Она услышала главное: грубая сила на ее стороне. А это все, чего ей недоставало в переговорах с Федором. Что бы ей ни пришлось сделать дальше – она бы согласилась на все, потому что на кону жизнь и семья. Впервые за день Анне нестерпимо захотелось кого-то обнять, прижаться к теплому человеческому телу. Она неловко шагнула к Химику, но тот, будто почуяв ее намерение, моментально сделал шаг назад и брезгливо покосился на мокрую блузку. Что за человек? Все ему надо испортить… Анна смущенно поправила прическу, словно никаких объятий и в мыслях не было, а потом просто и по-деловому протянула Химику руку. И в ту секунду, когда он сжал ее пальцы сухой горячей ладонью, Анна осознала: жизнь никогда уже не будет прежней.
8. Глава 8
Мария-Антуанетта поднималась на эшафот с меньшим достоинством, чем Анна Леонидовна Пачина спускалась в казино. Она несла себя и свою мокрую, испачканную блузку, прическу, похожую на творческий выплеск не в меру креативного парикмахера, так уверенно, что никто бы догадался, как трясутся поджилки.
В голове вертелись слова Химика: «Выгнать Федора должна ты сама». И теперь, когда кумар эйфории выветрился, Анна никак не могла сформулировать для себя план действий. А без плана она не могла. Импровизация никогда не входила в число ее достоинств.
Анна прошла через зал к барной стойке. На удивление, никто не шарахался в стороны, не кривился и не выкрикивал с места обидные гадости. Видимо, здешняя публика видывала и не такое. Один только свист. Ну, и пьяный товарищ за стойкой обратил на Анну мутный взгляд и икнул, осмотрев грудь, облепленную мокрой тканью.
– А косарик за приватный, а?.. – выдал он, криво осклабившись.
Правда, с таким энтузиазмом потянулся к Анне, что едва не нырнул лицом в миску с орешками.
– Приватный – в соседней сауне, – холодно отрезал подоспевший Химик.
Махнул кому-то, и двое громил выросли из полумрака, чтобы через секунду исчезнуть вместе с излишне любвеобильным клиентом. Молоденькая барменша продолжила протирать стаканы, лениво ворочая во рту жвачку и время от времени надувая пузыри.
– Люб, сделай Анне что-нибудь… согреться, – велел Химик.
И только тогда Люба на мгновение перестала жевать, чтобы одарить гостью вниманием.
– Что налить? – барменша поставила чистый стакан и облокотилась на стойку. – Маргарита, Космополитен, Лонг-Айленд…
– Ты снова здесь? – насмешливый голос Федора заставил Анну вздрогнуть и обернуться. – О, я смотрю Химик уже с тобой поработал…
Анна проигнорировала выпад и взглянула на Любу:
– Мне как Игорю, пожалуйста.
Очередной розовый пузырь из жвачки не успел лопнуть, а Люба уже лихо подкинула бутылку с Черри Бренди, налила порцию и изящно украсила коктейльной вишенкой.
– Приятного, – бокал проехался по стойке прямо в руку Анны, словно она оказалась в салуне, а не в казино.
Это был не ликер, а лишнее доказательство тому, что Игорь работал здесь. И не просто работал – управлял всем. Его знали, его вкусы помнили даже спустя год.