Крест в круге - стр. 42
– А если их нет?
– Тогда говорят, что писатель пишет «в стол». То есть – для себя одного. Но подумай: можно ли его тогда назвать писателем?
– А если он пишет не для читателей и не для себя?
– А для кого же тогда? Или – для чего?
Борис пожал плечами:
– Для того, чтобы исправить судьбу.
Однажды мальчик задержал у себя книгу, которую ему дал Циклоп, дольше обычного. Он не вернул ее ни на следующее утро, ни через день.
В конце недели после уроков Боря не спешил уходить в общежитие и топтался в нерешительности возле класса.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил Циклоп.
– Мне понравилась книга, – неожиданно ответил Борис, и глаза его загорелись.
– Вот как? – Николай Давыдович попытался скрыть охватившую его радость.
«Вижу, что сейчас действительно понравилась. Лед тронулся».
– Там про будущее, – продолжал мальчик, – и про то, что человек – «хозяин своей судьбы»!
Циклоп кивнул.
– Это верно. Человек – кузнец своего счастья.
– Или несчастья…
Учитель удивленно поднял на него единственный глаз.
– Что ты хочешь сказать?
– Я… тоже пишу про будущее. Но мои герои – несчастны. И я подумал…
Циклоп напрягся, ожидая услышать что-то очень важное. Но Боря замолчал.
– Подумал – что? – с непритворным интересом переспросил учитель.
– Я подумал: могут ли они сами стать кузнецами своего счастья? Могут ли изменить написанное мною? – закончил Борис и смутился.
Циклоп перестал улыбаться и очень серьезно посмотрел мальчику в глаза:
– А ты сам не можешь их сделать счастливыми? Ведь это в твоей власти как писателя.
– Не могу.
– Тогда им придется самим выпутываться, – вздохнул учитель.
Боря задумчиво кивнул:
– Мне тоже придется выпутываться самому. Спасибо вам, Николай Давыдович.
– За что?
С этого дня учитель почувствовал, что открыл сложный замок. Они стали ближе друг другу. И оба искренне дорожили этим.
Сразу после похорон Эльдара Фатехова Борис ворвался в учительскую, где Циклоп проверял тетради с домашними заданиями, и выпалил с порога:
– Николай Давыдович! Мне нужно с вами поговорить!
– А это не ждет, Борис? Через полчаса я закончу, и тогда…
– Не ждет! Я… Я приношу людям смерть!
Что-то гулко стукнуло в наступившей тишине. Это Циклоп уронил на пол учебник.
– Сядь, – сказал он как можно спокойнее. – Объясни толком, что произошло?
Боря присел на краешек стула и с мольбой взглянул на учителя:
– Помогите мне, Николай Давыдович!
Циклоп отодвинулся от стола и, сложив руки на коленях, уставился единственным глазом на мальчика.
– Ты был сейчас на похоронах?
Боря кивнул.
– Понятно. Видишь ли, мой дорогой, жизнь и смерть соседствуют друг с другом так близко, так тесно, что иногда становится страшно… Тебе, в твои юные годы, уже довелось увидеть смерть очень близко. Это и взрослому тяжело, не то что ребенку.
– Дело не во мне, Николай Давыдович. А в том, что я пишу…
– Не понимаю.
– Я пишу, что с людьми произойдут несчастья, и эти несчастья действительно происходят! А недавно я сказал Эльдару, что его голова его погубит…
Учитель задумался.
– Он обижал тебя?
Боря неохотно кивнул:
– Да, но я не хотел ему зла. Честное слово!
– Послушай меня, мальчик. Ты здесь ни при чем. Просто… так уж случается в жизни. Мы теряем близких и виним себя в их смерти.
– Вы что, не понимаете, Николай Давыдович? Все, что я пишу в своей тетради, – сбывается!