Крест на ладони - стр. 17
– Какая Галя, Марченко? – припомнила Марина, беря фотографию.
– Нет, Галя Петухова… или Петрова? Надо же, забыла! Она позднее приехала, классе в пятом, тогда народу много прибыло. Владимир Петрович производство расширял, дома строил, и зарплату платил хорошую. Пришлось по три класса открывать. Еле-еле помещались, пока новая школа строилась. А вы там на обороте посмотрите.
Марина пробежала глазами по ровным строчкам фамилий, нашла и прочитала:
– Петрушина Галя.
– Конечно, Петрушина! Вот склероз проклятый! Знаете анекдот: как называется болезнь, при которой не помнишь, чем болеешь?
Марина рассеянно кивнула, не слыша, что ей говорили, потому что следующим в списке шел Боря, тоже одноклассник Жениной мамы. А фамилия его оказалась – Шугай.
«Борька–пропойца, «труп из Шабалихи», учился в том самом классе, где, может быть, училась девочка, которую разыскивает богатый родственник. Это – неспроста! Надо срочно сообщить Пете!» Марина во все глаза смотрела на фотографию, но не проронила ни звука. Дело об отравившемся пьянице приобрело совсем другую окраску. «Тайна следствия» – прозвучали в её голове грозные слова и как замок повисли на губах. Она ласково улыбнулась Татьяне Аркадьевне, продолжавшей что-то рассказывать об успехах своего мужа, дочери и внука. Евгений вернулся с чайником и налил бабушке чаю.
– Спасибо, Женечка! А Вы, Марина Николаевна, еще чай будете?
– Нет, нам пора ехать. Большое вам спасибо, Татьяна Аркадьевна! Вы нам очень помогли. Вы позволите взять эти три фотографии, чтобы скопировать?
– Конечно, берите! – охотно согласилась хозяйка. – А Женя потом привезет, лишний раз к бабушке заглянет.
Татьяна Аркадьевна проводила гостей до калитки:
– Счастливого пути! Да не забудьте сегодня в 5 часов посмотреть на Ларочку на четвертом канале!
Марина поняла, что пропустила какую-то часть монолога старушки, но согласно покивала:
– Да-да! Обязательно.
Поглощенная стремлением скорее увидеть Петю, она не сразу поняла, почему Евгений остановился у какого-то дома. Только увидев идущую к машине девушку, вспомнила про поручение, данное Оле Рудых. Оля вынесла записную книжку матери и тетрадный листок, на который она переписала страничку с буквой «Р». Здесь под заголовком «Рудых» были аккуратно записаны все родственники мужа с датами рождения, новыми фамилиями и адресами.
– Вот, я все переписала, а книжку себе оставлю, на всякий случай.
Евгений тщательно сверил записи и выдал награду. Девушка довольно заулыбалась и долго махала рукой вслед машине. У Марины при виде конверта возник вопрос. Она спросила Евгения:
– А с чего этот мистер Сушкофф так упорно ищет Елену, деньги тратит? Он что, такой сентиментальный? Сделал бы запрос в Инюрколлегию, а раз не нашли – успокоился.
– А, так значит, Вы не знаете про завещание.
– Что именно я не знаю?
– Про эту деталь Сушкофф рассказывал нашему московскому шефу при личной встрече. Василий Сушкофф в завещании не просто выделил сумму для наследников брата, а определил долю капитала, прибыль с которого должна ежегодно им выплачиваться.
– Ну и что?
– Чтобы Эндрю и его родственники не могли позариться на эту долю, Василий поставил им условие: если результат поисков будет отрицательный, собственником этой доли становится Корнуэлльский женский православный монастырь, при котором есть детский приют. Он им срок поставил: 10 лет со дня своей смерти.