Крест Иоанна Кронштадтского - стр. 23

– Да напейся ты, хватит графин гипнотизировать, – не выдержал его страданий Кочергин.

Коля Алексеев с радостью схватил мутный граненый стакан, наполнил его до краев и выпил большими жадными глотками, счастливо причмокивая.

– Дальше давай, – буркнул капитан, завистливо глядя на жизнерадостного, пышущего здоровьем и энергией молодого коллегу, которого простой стакан воды смог привести в состояние чистейшего блаженства.

– Дальше. В тот день она тоже была на репетиции, закончили они часов в пять, с подружками попрощалась возле школы, домой больше не вернулась.

– Нужны свидетели, Коля, нужны свидетели, – постукивая по столу пальцами, проговорил задумчиво Кочергин. – Не сквозь землю же она провалилась средь бела дня. К тому же если она с подружками прямо возле школы попрощалась, значит, ее кто-то ждал. Скорее всего, ухажер какой-то.

– Почему вы так думаете?

– Потому. Постой возле школы после уроков, понаблюдай: все девчонки стайками разбегаются. А раз она у самых дверей попрощалась, наверняка ее провожатый ждал где-нибудь за углом. Учитывая, что девица была видная, зрелая, вывод сам собой напрашивается. Да и медэкспертиза показала, что был у нее кто-то. Не девица она уже.

– А может, ее изнасиловали? – взволнованно спросил лейтенант Алексеев, еще слишком юный и неопытный, а потому красневший как маков цвет, когда речь заходила о вопросах интимных.

– Не похоже. Ты лучше поговори с ее подружками, наверняка они что-то знают. Просто делиться не спешат, стесняются или боятся. И еще, съезди в гастроном, походи вокруг, с местными жителями пообщайся. Должны быть хоть какие-то свидетели. Как-то же ее туда доставили, не сама же она пришла. Была без сознания, значит, несли или везли, а значит, шум машины должен был кто-то услышать, – с напором говорил капитан. – Работай, Коля, работай, и Синигина с собой возьми, он мужик приметливый, к тому же как никто умеет с населением работать. Хотя с девицами лучше сам. Ты парень молодой, симпатичный, тебе и карты руки. И похитрее, понастойчивей. Лучше их по одной до дома провожай, так они быстрее разговорятся.

– А может, сестра или мать знают, с кем она дружила? – не без энтузиазма спросил лейтенант, вспомнив смешливых глазастых девиц в школьных платьях и фартуках.

– Дружила? Нет, Коля, тут не дружба, и уж маменька точно не в курсе, а вот с сестрой поговори. Может, что-то и знает. Они же почти ровесницы?

– Погодки, – вздохнул лейтенант.

– Вот-вот. Попробуй.

– Разрешите, товарищ капитан? – бодро спросил лейтенант Алексеев, распахивая дверь кабинета. – Входи, Синигин, входи! – отступая в сторону и проталкивая в нее невысокого плотненького оперативника с седоватыми висками и прищуренными хитроватыми глазами, приговаривал лейтенант. – Раскопал, Павел Евграфович! Раскопал!

– Что раскопал? Здорово, Синигин, проходи, садись, – приподнимаясь и протягивая через стол руку вошедшему, как всегда хмуро спросил Кочергин.

Безрадостность его была всем известна, а потому нисколько не смутила довольного успехом лейтенанта.

– Синигин нашел свидетеля! Точнее, свидетельницу, – хлопая товарища по плечу, докладывал лейтенант. – Ох и хитрый! Прикинулся сантехником и по квартирам прошелся, почти весь квартал обошел, три дня ходил, а раскопал!

– Ладно, то, что Синигин молодец, я и сам знаю, – потирая привычным жестом желтушные щеки, откликнулся капитан. – Докладывай, Тимофей Григорьевич.