Крещённые небом. Издание второе - стр. 3
В июле 1978 года с Тараки в Кабуле встретился начальник Первого главного управления КГБ Владимир Крючков[2]. Общение с новым лидером произвело на него тягостное впечатление. «Я слушал и просто диву давался: прошло всего каких-то три месяца после апрельской революции, а афганское руководство, включая президента, уже вознеслось до небес, потеряло всякое чувство реальности. Тараки рассуждал о том, что НДПА, решившись на революцию и добившись победы, была права исторически, а вот Москва со своим скептицизмом – как раз нет. «То, что сделано в Советском Союзе за 60 лет советской власти, в Афганистане будет осуществлено за пять лет», – восклицал президент. На вопрос, какой будет позиция новой власти в отношении ислама, последовал примечательный ответ: «Приезжайте к нам через год – и вы увидите, что наши мечети окажутся пустыми». Пожалуй, одного этого заявления было достаточно для того, чтобы понять: новый режим обречён», – запишет он в своих мемуарах>[39].
Вот почему первые месяцы руководство СССР избегало всяческих оценок и заявлений в отношении нового афганского правительства, и только осенью Брежнев заявил о поддержке Демократической Республики Афганистан. А 5 декабря 1978 года в Кремле, во время визита делегации во главе с Тараки, между СССР и ДРА был подписан «Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве». В числе прочего он предусматривал и «меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих стран», что давало юридические основания для оказания военной помощи новой власти.
Однако впервые вопрос о такой помощи встал на повестку дня после мятежа в Герате весной 1979 года[3]. Тогда уже стало очевидно, что гражданская война в республике не затихает, а разгорается, причём при активной поддержке спецслужб Великобритании и США. Но в тот момент Юрий Владимирович Андропов категорически воспротивился идее «воевать за афганцев», однако помочь техникой, оружием и советниками по линии КГБ согласился. Помимо создания в частях афганской армии отделов военной контрразведки, была усилена и охрана первых лиц государства, а сотрудники 9-го управления КГБ СССР обучали личную гвардию президента, многие офицеры которой проходили подготовку в Рязанском училище ВДВ.
Но осенью в Афганистане неожиданно для руководства Советского Союза произошёл новый переворот. К власти пришёл ближайший соратник Тараки – Хафизулла Амин. Пришёл самым коротким путём: арестовал, а затем приказал убить своего однопартийца и нескольких наиболее влиятельных его сподвижников. Те немногие, кто избежал смерти, нашли убежище в СССР. В стране начался «красный террор», что только обострило противостояние в гражданской войне. На наших границах разгорался большой пожар, который ещё и раздувал «ветер с Запада». И тогда было принято решение об устранении диктатора и возвращении в страну «правительства в изгнании» во главе с Бабраком Кармалем. Операция была приурочена к вводу советских войск, на помощь которых так надеялся Амин, чтобы подчинить себе непокорную страну, во главе которой он встал.
Вот почему в эти декабрьские ночи не гас свет ни в кремлёвских кабинетах, ни в здании Комитета государственной безопасности, ни в Министерстве обороны. Зажёгся он в ночь на 24 декабря 1979 года и в квартирах офицеров Группы «А», которые ранним утром отправлялись на первое в своей жизни боевое задание