Кремлевский детектив. Василий Блаженный - стр. 15
Боец, так радикально разрешивший ситуацию, подошел к Климу.
– Я его не сильно обидел? – глухо прозвучало из-под вязаной маски.
– Нормально, в самый раз, – усмехнулся Неверов. – А скажи на милость, откуда ты взялся так удачно?
– Я водитель, – буркнул боец. – Мне по рации сказали, что у вас тут непруха и надо приблизиться с другой стороны.
– Кто самый умный? – спросил Клим, ставя на ноги цыгана.
– Литвиненко, – кивнул водитель в сторону того бойца, который не держал мать девочки. Кстати, сейчас женщина и ребенок являли собой совершенно трогательное зрелище.
– Молоток! – кивнул Неверов и повел скулящего шофера к микроавтобусу.
– Что вам от меня надо? Я ничего не сделал… – хныкал Марченко. – Перевяжите меня! Кровь же течет, я умру…
– Сдохнешь – закопаем, – буркнул Клим прямо на ухо шоферу. Тот моментально заткнулся.
Через пять минут в доме Гычи Лузянинова стало на одного человека больше. Цыганский барон посмотрел на Марченко как солдат на вошь и спросил:
– А его сюда обязательно было тащить?
– Гыча, сделай милость, не нервируй меня. Лимит терпения исчерпан полностью, так что не напрашивайся на неприятности!
Усадив всхлипывающего Марченко на табуретку, Неверов приказал отвести Лузянинова к остальным домашним. Барон вздохнул, но возражать и вообще проявлять лишнюю активность больше не отваживался.
– Ну что, братец, я должен тебя поздравить? Ты конченый дебил, – на такой ноте Клим начал разговор с Марченко.
– Перевяжите меня, – захныкал Толик.
– Обязательно перевяжем. Но сначала ты мне скажешь то, что я хочу слышать. Услуга за услугу… И не надо говорить, что это противозаконно – ты пока сам не представляешь, во что вляпался. Если будет надо, я тебя прямо в этом доме под линолеум закатаю…
Марченко покосился на кровоточившее плечо, чуть пошевелил им и застонал. Пуля сидела внутри, и любое, даже самое мелкое, движение вызывало адскую боль. На него даже давить не надо, он сам сейчас готов рассказать все что угодно. Причем Климу еще и самому придется следить, чтобы случайно не получить от задержанного лишней информации, выдуманной просто для того, чтобы угодить злому мусору.
– Толик. Примерно неделю назад ты что-то вез на своей машине ночью по приказу Гычи Лузянинова. Правильно?
Марченко замешкался на секунду, но снова дернул простреленным плечом, охнул и отчаянно затряс головой.
– Да, да, я возил. В субботу. Но я не знаю, что возил, – просто какие-то мешки. Десять штук, большие, тяжелые, я их еле поднимал… Килограмм по шестьдесят в каждом. Я не знаю, что там было.
– Что за мешки?
– Как для картошки, пластиковые… не полиэтиленовые, а из полосок…
– Что за люди тебе их передавали?
– Я не знаю. Просто люди – русские, кажется, никаких кавказцев, никого. Я не знаю, кто они такие. Они не назывались, вообще почти не разговаривали. Просто сказали, чтобы я забирал мешки, складывал их в машине и отвез куда надо.
– Откуда забирал и куда было надо? – спросил Неверов.
– Забирал из гаражного комплекса на Сельскохозяйственной улице, а отвозил на Проектируемый переулок, на склад… Я могу показать!
– Можешь. И покажешь! – вздохнул Неверов. Ясно было, что, кем бы ни были эти заказчики, за неделю их уже и след простыл. Хотя всякое случается на свете. Надо поднимать в ружье дополнительные силы.
– Что за люди грузили и разгружали? Приметы помнишь?