Кремлевская жена - стр. 22
Короче, ожидание резкого поворота личной судьбы кипятило мне кровь и красило горизонт золотой перспективой…
А сквозь окно, черт знает откуда – снизу от Оксаны, сбоку от Гринько или от соседей напротив, – влетал радиоголос:
«В еженедельнике „Московские новости“ историк Рой Медведев рассказывает, что в январе 1976 года кремлевским врачам с большим трудом удалось вывести Брежнева из состояния клинической смерти и с тех пор генсек постоянно находился в сенильном состоянии, с трудом осознавая происходящее вокруг. В еженедельнике „Аргументы и факты“ сообщается о дефиците советского государственного бюджета и о том, что 20 процентов советского населения живут ниже уровня бедности…»
Рехнуться можно, честное слово! С тех пор как началась гласность и наши перестали глушить «голоса из-за бугра», все слушают всё и все говорят про всё, и уже не поймешь, где «вражеские голоса», а где Московское радио… Но звук притормаживающей машины за углом я выдержала геройски, как Зоя Космодемьянская, – даже не сделала шага к окну. Пусть они не думают, что я жду их с таким уж трепетом!
Вот хлопнула дверца машины – интересно, это «Волга» или «Чайка»?
А вот и мужские шаги по лестнице. Легкие, быстрые шаги…
Я села на стул.
Кто-то быстро (но не бегом) поднялся по лестнице, остановился у моей двери и, даже не потратив секунды на то, чтобы прислушаться, постучал…
– Открыто! – крикнула я чуть громче, чем собиралась. И встала, хотя задумала встретить Его сидя.
Он толкнул дверь.
Господи, почему мы всегда получаем крайнюю противоположность того, о чем мечтаем?! Ну, я понимаю, что выполнить все наши мечтания не может даже Всемогущий, но не нужно все! Хотя бы частично…
На пороге стоял маленький сутулый человечек с сигаретой во рту, в потертом летнем кримпленовом пиджаке стального цвета, в мятых и обсыпанных пеплом брюках и с таким носом-рубильником, что вопрос о возрасте и воинском звании этого «принца» меня уже не интересовал. Он мог быть даже генералом, но при таком носе это уже не имело значения. Я не могу сказать про себя, что я такая ярая антисемитка, как моя хозяйка Лидия, но просто – зачем мне еврей? Хотя последние пару лет каждое детское личико приводит меня в какое-то сентиментально-страдальческое состояние (все-таки мне 29 – пора рожать, пора), но даже в жутком сне я не могу представить себе, что смогла бы растить сына, сопливого, носатого и гнусавого, как все жидинята…
– Здравствуйте! – энергично сказал этот еврей. – Это хорошо, что вы нас ждете. У нас мало времени: последний рейс через двадцать минут, да и то через Харьков. Где ваш чемодан? – И он с недоумением огляделся по сторонам.
– Какой… чемодан? – спросила я врастяжку и с явным недоброжелательством к этому типу. Еще минуту назад я думала, что они будут меня уговаривать, а я, поломавшись, соглашусь, поставив ряд условий. И вдруг вместо приятной дипломатии с красавцем полковником – этот нахальный крохотный еврей, который даже не смотрит в мою сторону, а собирается взять меня, как какую-то вещь. – Какой рейс? – Я даже села. – Кто вы такой?
– Вы прекрасно знаете, кто я такой, вы же крикнули мне «открыто!» – усмехнулся он, глянув мне прямо в глаза своими карими глазками. И затянулся сигаретой. – Я начальник личной охраны семьи Горячевых, моя фамилия Гольдин. Через двадцать минут мы вылетаем в Москву, завтра утром там с вами поговорит кое-кто повыше меня, но я думаю, что вам и так ясно: вы завтра же примете предложение Ларисы Максимовны и станете ее персональным следователем. Ну, где ваш чемодан?! – вдруг сказал он раздраженно. – Какого черта вы сидите? Вы летите с чемоданом или без?