Кремль 2222. Восток - стр. 34
Клинок, прямой, не изогнутый, с обоюдосторонней заточкой, короткий и хваткий, мягко вошел в ножны на левом боку. А еще здесь есть кое-что еще, оставленное в прошлый раз. Револьвер-пепербокс[9], снарядив его заново сухим порохом и тяжелыми пулями, Дунай вложил в кобуру на поясе, сзади. Так… что еще?
Пластун быстро убрал длинные волосы в тугую косу, не забыв вплести в нее прочную цепочку с крупными звеньями. На нее же надел кожаный чехол, затянул его шнурки. Тяжеловато, но шею прикрывает от рубящих, да и не только, ударов сзади. А дополнительная защита в выжженных просторах за стенами схрона никогда и никому не мешала. Ну вот, осталось лишь прикрепить флягу с водой на пояс, взять заплечный мешок, бросить в него немного еды, пучок стрел без наконечников, порох и пули, бинты из прокипяченного полотна, обернутые в кожу. Кожаная же фляга с крепким – глаз вырвет – настоем лечебных трав, запасные рубаха со штанами, да и все. Огниво в кармашке пояса, а что еще нужно пластуну, идущему в поиск? Дунай закинул лямки на плечи, попробовал, как все закреплено, не лязгает ли где металлом или не шуршит лишнего.
«Идем?» – Мысленный голос Пасюка, хриплый и жесткий, возник в голове.
«Да».– Дунай окинул взглядом свое убежище, так часто выручавшее и дававшее отдохнуть. Подошел к вырезанному Перунову колесу, стоявшему отдельно на полочке. Приложил ладонь, зашептал еле слышно воинскую просьбу-молитву, говоря с Отцом воинов. Нет-нет, смерти Дунай не страшился, не хотелось только умереть без толку, не сделав обещанного. Вот и просил гневного бога ратных людей, чтоб помог, чтоб довел и не дал сгинуть просто так.
«Пасюк? – Крысопес повернул к нему голову.– Выходим через главный ход. Дай ленту».
«В косу заплетешь?» – Морду Пасюка снова растянула такая похожая на человеческую улыбка. Дунай понимал, что такое невозможно, что не может крысособака усмехаться, но глазам своим тоже верил, не говоря про смысл «сказанного». Пластун оторопел от второй подряд шутки мутанта. Думать про это следует позже, но, видно, находясь рядом с человеком, крысюк умнел.
«Тебе на шею нацеплю»,– подумав, ответил пластун.
«Зачем?» – Маленькие красные бусины глаз уставились на него.
«Для красоты,– Дунай хмыкнул в ответ на страхолюдную ухмылку-оскал товарища.– Все, пошли».
Выбравшись из схрона, Пасюк сразу двинулся в ту самую сторону, куда, по воспоминаниям Дуная, ушел маркитант Гед после встречи с недомерком Фенгом. Интересные дела вырисовались перед пластуном, равно как и перспективы. Если в деле как похитители оказались замешены торговцы, то все становилось еще более непонятным и запутанным. Мог, конечно, он и ошибаться в суждениях. Только… город не то место, где можно взять и спокойно посидеть-отдохнуть. Населенных анклавов разумных, и необязательно, существ, в округе не так уж и много. А Пасюк уверенно пёр именно в сторону дунаевских знакомцев из клана «черных» маркитантов. Вот и дела…
Дунай на бегу невесело усмехнулся, прикидывая, что да как теперь придется делать. Так на так и выходило, что придется лезть к маркитантам да вытаскивать Геда. Э-э-эх…
Глава четвертая
Верю всякому зверю, даже и голому ежу, а тебе, маркитант, погожу.
Кремлевская пословица
Дунай затаился, прижавшись к раздолбанному памятнику, на котором остался лишь низ лица с широко раскрытым ртом какого-то мужика. Или бабы, уж это со временем стало совсем непонятным. Губищи у статуи, что сковородники у поварих, широкие и вывернутые, пасть разинута. Чего орет уже который век? Подбородок голый, а верхняя губа осталась не полностью, вот и непонятно, то ли мужского пола, то ли наоборот.