Кремль 2222. Восток - стр. 31
Вот и сейчас он оказался самым близким для обоих беглецов. Потому, сильным рывком за шкирку подняв в воздух Пасюка, Дунай скользнул внутрь раскоряченного острыми сучьями живого охранного круга. Осталось совсем ничего, и можно будет почувствовать себя готовым к любому бою.
Вот показался впереди неброский и низкий куст, давно умерший, но все еще щетинящийся во все стороны шипами на полузасохших усах-хлыстах. Дунай поставил Пасюка на лапы, дополнительно обмотал руку шкурой, отодвинул самые густые петли побегов в сторону. Крысопес юркнул к темному провалу, скрываясь в нем, пластун последовал за ним. Хрен ему положить на мелочную месть брата и друзей погибших отроков, теперь-то Дуная голыми руками не возьмешь. Первая часть плана вызволения Любавы прошла как по маслу благодаря помощи Пасюка. Ну оно и хорошо, отдохнуть и прибарахлиться на войне и в разведке лишним никогда не будет.
Память у любого пластуна всегда цепкая и дотошная. Дунай многое запоминал с лету, едва только глянув, что уж говорить про собственноручно сделанные для непрошеных гостей ловушки? Только это их вовсе не делало менее опасными, а потому идти по достаточно высокому коридору, обвалившемуся в нескольких местах, следовало очень осторожно. Намучился в свое время, устанавливая, но дело того стоило.
Пасюк, бодро трюхающий впереди Дуная, уже дожидался его возле первой ловушки. Не званных самим хозяином дорогих гостюшек для начала терпеливо ожидали сразу несколько гнойников, ничем не выдающих своего появления. Пластун, дойдя до застывшего статуей Пасюка, наклонился к нему. Возможности товарища свои границы имели, и помогать ему все же приходилось. Вот и сейчас, раскачав на руках немаленького хищника, пластун метнул его вперед, заранее вспомнив нужное расстояние. Привыкший Пасюк пролетел путь с достоинством, не вереща и не хватаясь за воздух. Лишь перед приземлением крепкие и чуть кривоватые лапищи разошлись в сторону, врываясь в рыхлую и жирную землю под когтями. Крысопес выворотил целую борозду, после чего обернулся и стал дожидаться двуногого друга.
Дунай подпрыгнул, вцепившись руками в торчащие из потолка загнутые куски арматуры, им самим выкрашенные в черный цвет и облепленные паутиной для маскировки. Крепко взялся за них, подтянулся, отрываясь от земли, раскачался и бросил тело вперед, прямо над спрятавшимися котлами «гнойников». Расчет, когда-то вбитый в голову, не подвел. Вытянутая на возможную длину рука вцепилась в следующий крюк, удержала немаленького пластуна, рванувшегося дальше. Раз-два-три-четыре… На пятом броске Дунай спокойно разжал пальцы, мягко приземлившись рядом с немного заскучавшим Пасюком.
«Есть хочу»,– Пасюк заворчал и двинулся дальше. Дунай усмехнулся, поняв, что напарник не чувствует совершенно никакой опасности, и пошел за ним. Осталось не так уж и много милых добрых сюрпризов, оставленных им на всякий случай. Растяжки с «пауками» из заостренных кольев, несколько ям с проржавевшими прутьями, большие емкости жгучего сока живых деревьев, сцеженного по весне.
Впереди еле слышно зажурчала вода, Пасюк неторопливо убежал в ту сторону, скрывшись за очередным поворотом. Пластун оказался там же чуть позже, упершись в глухой тупик, со всех сторон закрытый переплетением толстых труб с налетом белесой плесени. Конструкция, изначально очень сложная, оказалась спрессованной под весом рухнувшего здания, переплетясь совершенно немыслимым образом. Это Дунаю оказалось только на руку. Где и как нужно протиснуться, чтобы не застрять в тесной ловушке металла, знали только он и Пасюк. Пригнувшись, пластун прополз на четвереньках под низким коленом, как всегда резанувшим по хребту.