Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом - стр. 46
Едва ли американские корреспонденты в Москве нашли какой-то особый источник информации. Контакты с иностранцами были опасны, даже советские дипломаты избегали встреч с корреспондентами, на приемы в посольство ходили по приказу начальства. 14 ноября 1949 года приняли специальное постановление политбюро: «В связи с тем, что работники министерства иностранных дел по роду своей службы поддерживают связь с иностранцами, считать необходимым возложить на МГБ чекистское обслуживание аппарата МИД».
Что касается здоровья Сталина, то видно было, что стареющий вождь выглядит плохо, подолгу отсутствует в Москве, мало кого принимает. Об этом корреспонденты и писали. Но для Сталина эти статьи были невыносимы!
Он не мог примириться с тем, что силы ему изменяют, что все чаще болеет. Когда он себя плохо чувствовал, никого к себе не допускал. Он не только не нуждался в чисто человеческом сочувствии, но и не хотел, чтобы кто-то знал о его недугах. Болезни вождя были государственной тайной. Все должны были считать, что он полон сил и работает.
В МГБ придумали вариант, который явно устроит Сталина: сведения о великом вожде распространяет семья Аллилуевых – родственники его покойной жены.
Большевики Сергей Яковлевич и Ольга Евгеньевна Аллилуевы с дореволюционной поры дружили со Сталиным. Помогали ему, когда он отбывал ссылку в Туруханске, приютили, когда он в 1917-м приехал в Петроград. В 1918 году Сталин женился на младшей дочери Аллилуевых Надежде. Новых родственников он, мягко говоря, недолюбливал.
Главный редактор издательства «Художественная литература» Александр Иванович Пузиков вспоминал, как однажды к нему в кабинет вошла женщина средних лет, представилась:
– Я Аллилуева, Анна Сергеевна, сестра Надежды – жены Сталина. До войны вышла книга нашего отца, старого большевика, и я хотела бы ее переиздать. Это воспоминания о революционной работе, о партии, о товарищах.
Посетительница уселась на стул рядом и по-свойски пожаловалась на вождя:
– Обращались к нему, но он и пальцем не пошевелил. Трудный человек! Я и Светлана отправились навестить его на озеро Рица. Два дня прождали, пока соблаговолил нас принять. Все-таки дочь и сестра жены. Прожили двое суток в гостинице. С тех пор как умерла Надежда, потерял к нам всякий интерес.
Пузиков, понимая, какой рискованный разговор затеялся, промямлил что-то вроде: у Иосифа Виссарионовича много дел.
– Занят-то он занят, но нельзя забывать и о дочери. У нее свои проблемы, свои заботы, и весьма серьезные, жизненные. Что это за отец, который поступает с дочерью, как с посторонним лицом? Понимаю Надежду. Как ей было тяжело жить с таким человеком!
Посетительница привстала:
– Спасибо. Вы уж простите меня за откровенность. Накопилось. До свидания.
Анна Сергеевна Аллилуева сама взялась за перо. В 1946 году в издательстве «Советский писатель» вышла ее небольшая книжечка. Старшая сестра покойной Надежды описала молодого Сталина, который в 1917 году жил в их квартире. Она думала, что сделает вождю приятное. И промахнулась. Сталин пришел в крайнее раздражение. Для всех советских людей он уже был богом, а свояченица позволила себе описать его живым человеком с не очень симпатичными чертами. «Правда» откликнулась разгромной рецензией.
Помимо всего прочего Анна Аллилуева была вдовой видного чекиста комиссара госбезопасности 1-го ранга Станислава Францевича Реденса. Бывший секретарь Дзержинского, он руководил столичной госбезопасностью. В 1938 году впал в немилость. Его отправили наркомом внутренних дел в Казахстан, через несколько месяцев арестовали, обвинили в шпионаже на панскую Польшу и в январе 1940 года расстреляли.