Кредо дракона, или Академия особого наказания - стр. 30
Поставила на стол квадратный кожаный сундучок с замочком-защелкой, открыла и стала выбирать из флакончиков более чем восьми разных оттенков, от темно-бордового, гранатового, затем вишневого, рубинового, глубокого красного, несколько алых и так до морковного цвета. Даже розовая, хотя больше похожа на малиновую, краска была в наличии, она сиротливо ютилась в уголочке чемоданчика.
Строя в уме грандиозные планы, я даже непроизвольно облизнулась и решила начать с глубокого красного. Отставив выбранный флакончик в сторону от остальных, я полезла в шкаф за платьями.
Плотные, например, бархатные — сразу мимо. Эти, если и окрасятся, то при высыхании краска просто-напросто скатается к складкам платья и не даст сплошного эффекта. А атлас, насколько мне известно, тоже довольно привередливая ткань. Моя земная мамуля, работница одной из химчисток Манхэттена, часто ругала именитых модельеров за любовь к атласным элементам наряда. Да и вообще просто ругала.
«Сошьют шелк, атлас, лен, и кожу лоскутками в пять дюймов, — ворчала она чуть ли не каждый день, приходя с работы, — а ты стоишь, смотришь на эту дорогую шмотку как даун и пытаешься понять, при какой же температуре ее замачивать?!»
В итоге выбор мой пал на четыре первых подопытных экземпляра: шелковое; простенькое льняное с тонким кружевом; замысловатое с раздвоенной по сторонам юбкой, кажется, из тафты и совсем неуместное в академии, но безумно понравившееся платье с жестким замшевым корсетом, с открытыми плечами и пышными юбками из тонкой прозрачной ткани, но не фатина, нет. Тут не уверена, возможно, это органза, матовая без перламутра.
Сняла с вешалок и кинула все четыре платья на кровать.
— Ох, и рискуешь, — вздохнула Раула со своего места, с интересом наблюдая за моими действиями.
Знала бы, как именно я умею рисковать, то сейчас так не говорила бы. Подумаешь, шмотки испорчу. У меня еще двенадцать останется.
Потом налила теплую воду и сначала капала концентрат аккуратно, пытаясь добиться мутного цвета раствора. Но одного флакончика на целый тазик оказалось маловато. К счастью, алых цветов у меня было много. Не думая, вылила еще два флакончика и опустила в воду ноготь, вынула. Разглядела капельку задержавшуюся на ногтевой пластине. Плотный, красный, а главное, непрозрачный цвет готов. То, что нужно!
— Начнем, пожалуй, — сказала я и начала буквально топить платье в тазу. Естественно, вода хлынула через край, вылившись на пол. В темноте комнаты с одной лишь зажженной под потолком свечкой в стеклянном светильнике света было явно маловато. Да и красная лужа по центру комнаты выглядела зловеще. Похоже, на деревянном паркете останется пятно.
От осознания собственной глупости чуть себе в лоб ладошкой не стукнула. Надо было на балконе эксперименты ставить, а не в комнате. Эх… Но теперь-то уже поздно двигать таз. В общем, вздохнула и продолжила топить платье.
— Ха, заодно и пол покрасим, — беззлобно пошутила Сиера. И меня осенило.
Слив немного состава для покраски ткани в пустое ведро, я спокойно утопила остатки юбки платья в тазу и оставила первый экспериментальный образец краситься прямо в центре комнаты. А после обернулась к девчонкам с чуть ли не кроваво-красными руками. И, как и обещала, принялась рассказывать о своей родине, о том, как убегая от одного настырного мужика, влетела в лавку моей бабки-экзорцистки, кинулась в каморку за прилавком. А там чуть было не опрокинула стопку коробок со стоящим наверху позолоченным чайником. Схватила его в полете и перенеслась в этот мир, в сексапильное тело блондинки, да еще и драконицы. Вот если бы не утраченные дреды и любимая татушка черепа на левом бедре, то я бы ничуть не возражала такому раскладу. Правда, в том мире я была подтянутой, атлетического телосложения афроамериканкой с китайскими корнями, а тут какой-то хилячкой бесцветной. Но не суть.